Бессмертный

Мансуров Дмитрий Васимович

Выстрел – и киборга вышибло вместе с половиной кабины. Кащей юркнул в салон.

– Держись!!! – прокричал Торион.

Машина долетела до края здания и взмыла в свободном полете, влетая прямо в вертолет и пролетая сквозь образовавшуюся от выстрела дыру. Секундой позже вертолет разрезала взметнувшаяся вверх шлагоплеть. Машина вылетела с противоположной стороны, вертолет взорвался.

– Так вас! – воскликнул Кащей.

Справа от внедорожника, медленно поворачиваясь вокруг своей оси, летело пустое горящее кресло второго пилота. Машина снижалась, подпрыгнув от столкновения с

крышей соседнего дома. Пассажиров основательно тряхнуло. Кресло упало на бетон и покатилось, ломаясь и сминаясь в бесформенный горящий комок.

– Ух! – выдохнул директор.

Киборги не отставали. Кащей расширил дыру в кабине и встал в полный рост, повернувшись к ним лицом. Шпагоплеть творила свое черное дело, и вертолеты то и дело разлетались в клочья. Внедорожник дергало из стороны в сторону. Защитное поле сжалось до опасных размеров. Второй прыжок, второе приземление. Защитное поле потускнело и погасло. От столкновения с бетоном выбило стекла. Последний вертолет перешел в крутое пике, оставшись без винтов: Кащею особенно полюбилось сбивать лопасти. И уже снизу донесся прощальный грохот от столкновения с землей и последующего взрыва.

Кащей устало плюхнулся в кресло.

Третий прыжок. Перед самым приземлением загорелась красная лампочка разрядки аккумулятора. Машина некрасиво грохнулась о бетон и прокатилась по инерции на брюхе, перестав реагировать на повороты руля. Ремни безопасности впились в пассажиров не хуже клещей. Кирпичные будочки рассыпались от ударов, оставляя на корпусе (а заодно и в душе директора) большие царапины и вмятины, водоотталкивающее покрытие на крыше разрывалось и сворачивалось в трубочку. Машина замедлила ход и остановилась.

– Гав!!! – Первое, что услышал директор в наступившей тишине.

Он приоткрыл правый глаз. Трезор. Не пристегнутый, но живой и здоровый, словно всю жизнь только и делал, что летал через крыши на заглохших автомобилях. И Кащей, как будто летавший на пару с Трезором, уже выскакивал из машины и всматривался в небо.

– Поторопись! – воскликнул он, заметив черные точки приближавшихся вертолетов. – Наш аттракцион пользуется большим успехом!

– Что? – дернулся Торион, выворачивая голову чуть ли не на сто восемьдесят градусов. Он задергал ручку и сломал ее, не открыв двери, плюнул, дернулся в сторону открытой – ремни не пустили. Он обматерил весь белый свет, судорожно пытаясь отстегнуть ремень, не отстегнул, рванул за него из последних сил и не разорвал.

– Проблемы? – Кащей выдернул дверцу одним усилием и разорвал ремень, как лист бумаги. – Готовишь приветственную речь?

– Бежим!!! – рвался директор.

– Да кто спорит?!

С противоположной стороны навстречу вертолетам вылетели истребители. Кащей и Торион остановились. Вертолеты стреляли прежними разрывными здорового калибра тридцать шесть и шесть, истребители мелочиться не пожелали и выпустили реактивные самонаводящиеся снаряды. Над городом вспыхнули похожие на фейерверк огни: вертолеты раскидало по небу крохотными кусочками.

– А ты боялся! – сказал Кащей. – Не такие они и опасные!

– Много ты знаешь! – буркнул директор. – Они успели захватить четыре парамира!

Они перекроют доступ с планеты и на нее, и нам никто не сумеет помочь! Никто до сих пор не знает, что стало с жителями захваченных парамиров!

– Тогда чего мы стоим? – опомнился Кащей. – Бегом к переместителю!

Новую машину они нашли сразу же. Простую, с колесами. Директор первым делом проверил наличие топлива, уверенно вырвал провода из замка зажигания и завел машину.

– Прощай, мой любимый внедорожник! – коротко простился он.

Машина, нещадно задымив покрышками, рванула с места.

Ортокс, подъехав к тюрьме, сразу же почувствовал неладное: въездные ворота были настежь раскрыты, и здание тюрьмы было погружено в полный мрак. Камеры, висевшие на стенах, не светили красными огоньками, предупреждавшими о том, что они включены. Он знал, как они должны были работать – в его теперь уже бывшем городе были установлены именно такие. У мониторов должен был сидеть оператор, наблюдающий за территорией. А он, судя по всему, самым наглым образом наплевал на свою работу и включился в бессмысленную борьбу за экономию бесплатного колдовского электричества.

Колдун достал из-под сиденья автомат – заклинания заклинаниями, но мультизаговоренные пули (сразу от нескольких защитных заклинаний) справляются с противником куда быстрее. И вылетают несравнимо быстрее, чем слова заклинания. Он как-то подсчитал, что для уравновешивания скорострельности заклинаний и пуль ему надо будет говорить за секунду по восемь заклинаний и при этом ни разу не сбиться и произнести их абсолютно четко. Проще взять автомат. Заклинания действуют безотказно только в провинциальных параллельных мирах, куда еще не дошли современные колдовские технологии. В современном мире полагаться на одно колдовство попросту глупо.

Бронежилет он надел еще дома. Стопроцентной гарантии это не давало, но придавало хоть какую-то уверенность в том, что не зацепит шальная пуля. И в рукопашном бою бронежилет – самое милое дело. Конечно, если противником является кто-нибудь, помимо Странника, и в его руках нет гранатомета.

Он подъехал прямо ко входу в тюрьму, с каждой секундой чувствуя себя все хуже и хуже: в нормальной ситуации его бы сто раз успели остановить, проверить документы и вышвырнуть прочь.

Мощный киловаттный фонарь осветил первый этаж. Никого и ничего. Разве что на полу виднеются подозрительные следы от удара молнией, но ни о чем конкретно это не говорит. Возможно, просто короткое замыкание, и потому тюрьма осталась без электричества.

– Без электричества, наружной охраны и персонала… – задумчиво пробормотал он.

Фантастика. А вот кровь на полу – это уже ближе к реальности. Капельками-пунктирами отметила она направление движения тех, из кого вытекала, и было похоже, что тут основательно побегали, прежде чем уйти. Он пошел по уводящим к концу коридора следам.

– Есть кто-нибудь?!! – прокричал он. – Охрана!!!

Откуда-то донеслись осторожные звуки.

– Заткнись, дубина, это ловушка… – донеслось до Ортокса тихое пожелание. Говорили явно не ему, потому что секундой позже первому голосу ответил второй: