Бессмертный
Шрифт:
— Меня зовут Адарак Симкое Лаксит, — прогремел он. Этот джигударго был не менее гордым, чем любой камирутт, а то и более.
— Как раз хотел спросить, ага. Я смотрю, ты сменил личину псевдо-патрульного на повстанца, хотя форма не сильно отличается.
— Я всегда служил лишь Спардию, — вскинулся он. — Одежда не важна, важно то, к чему стремится твое сердце.
— И к чему же, поэт?
— Правительству плевать на нас, — со всей серьезностью начал он; С Роулом бы он подружился, — им важны лишь собственные набитые карманы и наша покорность. Не то, чтобы меня особо волновали люди, но кто возьмется утверждать, что покончив с вами, они не возьмутся и за других? Я — джигударго.
— Самокритично, — покачал я одобрительно головой. Неросу есть, чему у него поучиться.
— Наша раса не входит в состав правительства, — продолжил он. — Для них мы слишком глупые. Слишком бестолковые, чтобы решать нашу же судьбу. Я не могу это терпеть.
— Не слабо тебе мозги промыли. Я тоже люблю полуправду.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, но раз ты пытаешься помешать великому делу Спардия — я тебя остановлю!
Адарак встал в боевую стойку, при это не достав даже оружия. Он был уверен, что справится со мной голыми руками, хотя, судя по расширенным зрачкам, он принял Амризию, а то и краг сверху. Интересно, влияет ли наркотик на разум, позволяя Неросу манипулировать всеми, как своими марионетками, заставляя поверить даже в самую откровенную чушь? Наверняка.
Джигударго рванул на меня, словно машина, его массивное тело заполняло собой весь узкий коридор. Узкий лишь для него, но даже так он чувствовал себя уверенно. Я уклонился от первого удара, который пробил стену, второй последовал незамедлительно, но лишь прочертил воздух, потому что рыжий был повернут ко мне боком и не мог как следует развернуться. Я воспользовался этим и с силой ударил его по ребрам свободной левой рукой, что не особо-то его потревожило.
Он вырвал из стены кулак, с которого стекала густая кровь, даже слишком густая, но Адарак не обращал ни на что внимание. Теперь я увидел его с другой стороны, в прошлый раз я вырубил его одним точным ударом, и то не до конца, хотя должен был убить, а теперь он был еще сильнее, под завязку напичканный наркотиками.
На этот раз я решил действовать первым. Я сделал ложный выпад и скользнул вниз, чтобы подрезать ему ноги, но его реакция оказалась отменной. Он перехватил мою руку с ножом в момент занесения и дернул вниз, потом схватил и вторую руку, растянув меня перед собой, словно мочалку или пружинный эспандер. Адарак отвел голову назад и с размаху вдарил мне лбом по носу. Моя голова дернулась назад, как от удара наковальней, такой удар любого человека убил бы на месте.
— А ты тоже крепче, чем я думал.
— Ты даже не представляешь, — сказал я чуть гнусаво из-за сломанного носа и проделал тот же трюк, что и он.
Я решил не превращать все в спарринг удар за удар, так как победитель был очевиден. Я нанес ему столько ударов, что, казалось, я больше вреда причинил себе, чем ему, но все же он не смог меня удержать и невольно отпустил, хватаясь за лицо. Вряд ли он чувствовал настоящую боль, лишь фантомную, но он заревел. В порыве внезапной злобы он бездумно прыгнул на меня, желая подмять под себя, за что и поплатился. Я нанес удар прямиком в грудь, но дело завершил он сам, упав на клинок собственным весом, протолкнув его до самой рукояти.
Весил он целую тонну, но я все же сбросил его с себя и вынул из груди нож. Хоть его кровь была густая, словно мед, заляпала она меня довольно сильно, делая похожим на какого-то маньяка с ножом. Хотя, наверно, это не далеко от истины. Попытавшись стереть кровь, я лишь сильнее размазал ее по рубашке и штанам. Постоянно делаю эту ошибку. Я хотел было отрезать ему голову, но не желал тратить времени — не так уж и просто отрезать голову, вы уж мне поверьте, а тем более
В рубке, вопреки моим ожиданиям, было не так людно. Один лишь Нерос с ножом в руке. Игненсис. И без трансфэйсера.
— Долго ты, — сказал он, едва сдерживаясь, чтобы е зарычать.
— Знаешь, твой сынок сказал мне одну интересную фразу: «Удивительно у тебя работает мозг, — сказал он мне, — то ты анализируешь ситуацию, словно семечки грызешь, а то не можешь понять элементарные вещи». Вот и сейчас также. Ты подослала в проулок хулиганов, чтобы я на них разогрелся, значит и этих тоже? Я не понимаю: зачем?
— Чтобы ты стал сильнее, у тебя же так сила работает? Чем больше приложено силы к тебе, тем больше у тебя самого силы. Сила воздействия равна силе противодействия. Я просто хотел, чтобы ты обрел огромную силу, а ворвавшись ко мне понял, что она бессмысленна. Что не важно, как ты силен, сила не всегда все решает.
Слишком много тавтологии. Похоже, его волнует только сила и ничего более.
— Значит, ты знал, что я проникну на борт, потому и собрал здесь своих шавок?
— Нет, этого я не планировал, — покачал он головой так, словно она была свинцовой. — Все получилось спонтанно. Ты переиграл меня в тот момент, когда превратил мою голову в решето, а потом забрал мою Амризию. Хотя в этом есть и моя вина, я слишком хотел тебе досадить, убив девушку. У меня в голове возникли десятки планов, как выкрутиться, но ты оказался прав — я слишком боюсь умереть, а почти во всех моих планах предусматривалась моя смерть, а действие препарата слишком ослабло. Не хотелось рисковать. Я хотел сбежать, мне хватило бы и того, что я уже сделал. На тебя ополчилась вся Вселенная.
Он был очень доволен собой, даже несмотря на то, что его план сработал не на все сто процентов. Главное, что он отомстил мне — вот что его волновало. Хотя очевидно, что он опять изображал хорошую мину при плохой игре. Он в замкнутом помещении, один на один со мной, и даже со своим псевдо-бессмертием он не стал сильнее меня. Все повторяется, только сейчас я не собираюсь оставлять его в живых.
— И что ты теперь собираешь делать? — поинтересовался я.
— Теперь? Во мне четыре дозы. Я никогда раньше не вводил даже две, а теперь четыре! И знаешь что? Я чувствую огромную силу. Даже у тебя есть предел, и я решил сегодня его узнать.
Несмотря на весь свой интеллект, Нерос продолжал витать в облаках. Мечтать все же иногда вредно.
— А как же долгосрочная месть? — спросил я. — Если я умру, на меня уже не будут охотиться. Слишком просто, не кажется?
— Плевать! У меня не осталось выбора. Я разделаюсь с тобой, а потом вернусь за твоими дружками. Тебе уже будет плевать, а мне приятно. — Он вновь осклабился своей половинчатой улыбкой.
— Ты слишком много болтаешь.
Нерос засмеялся и рванул ко мне, используя Харака Идо и ударом отбрасывая меня в стену. От следующего удара я уклонился, и когда нога гераклида, пробив стену, застряла в ней, я ударом в лицо помог ему выбраться. Он, тут же вскочив на ноги, бросился на меня и взмахнул ножом, хотя и не используя его способность раскаляться, оставив поперек моей груди тонкую полоску крови, которая быстро начала затягиваться прямо на глазах. Я попытался ударить его с разворота, но он увернулся и, схватив меня за вытянутую ногу, бросил в другую часть комнаты, в стену, возле которой валялся один из убитых мною. У него был автомат, но он казался слишком громоздким и его слишком долго бы пришлось снимать. Зато я вспомнил о своем пистолете.