Бессмертный

Уорд Дж. Р.

Джим вытянул руки, будто пытаясь оградить себя от какой-то сумасшедшей.

— Послушай. Я не…

Девина ткнула пальцем ему в лицо.

— Ты — самый эгоистичный мужчина, кого я когда-либо встречала. Ты звонишь, только если тебе что-нибудь нужно, тебя никогда нет там, где я хочу тебя видеть, и ты даже не моногамен. Я красива, и я этого достойна!

О, Боже мой, подумала Девина, он так затрахал ей мозги, что она цитирует рекламу «Л'Ореаль».

Долгое время Джим просто смотрел на нее.

А

затем потряс ее по-настоящему.

— Прости.

Все что она могла делать, это моргать.

— Что… что ты сказал?

— Ты слышала. Прости меня. Я… слушай, эта война? Она не на пользу никому из нас. Она встает между нами, понимаешь? — Когда Девина открыла рот, Джим покачал головой, будто точно зная, что она хочет сказать. — Нет, нет, Сисси здесь вообще ни при чем, забудь о ней. Прямо сейчас это только между нами. Давай просто все закончим, оставив позади гребаные препирательства, хорошо?

Девина подняла руки к лицу и моргнула еще пару раз. Каждая черточка его лица дышала искренностью, тело расслаблено, взгляд спокоен и не отрывается от ее.

Но однажды Джим уже врал ей, не так ли?

Прищурившись, она предупредила

— Если ты со мной играешь, я никогда тебя не прощу.

— Вполне справедливо.

Вот и все. Он просто стоял там, у двери, искренний, спокойный, готовый прекратить борьбу.

— Я не смогу связаться с Создателем, — сказал Джим. — Только ты в состоянии сделать это. Поэтому если ты согласна со мной и хочешь закончить игру, тебе нужно убедить Его встретиться с нами двумя.

Боже мой, это будет потрясно, думала Девина. Она словно знакомила своего нового бойфренда с родителями, что, привет-привет, являлось еще одной человеческой фантазией, которую она раньше никогда не могла осуществить.

До сегодняшнего дня, проскулила ее частичка.

— Я лучше пойду. — Джим открыл дверь, и холодный воздух ворвался в теплое помещение. — Не хочу влиять на твое решение, ты должна обдумать это самостоятельно. Но если ты готова, отправляйся к Создателю и приведи Его ко мне. Чем быстрее, тем лучше, хорошо?

Джим приостановился, когда порыв ветра отбросил ее волосы назад, будто очарованный ею.

— Да, — пробормотал он, видимо взяв себя в руки. — Просто подумай об этом.

Последовав за ним на террасу, она увидела, как за его спиной выросли крылья, эти невероятные крылья. Секунду спустя он исчез, паря в ночном небе.

Как в сонетах Шекспира, приложив руку к груди, она подбежала к перилам, перегнулась через них, чтобы увидеть, как растворяется его мерцающий облик пред ликом растущей луны.

Единственное, что сделало бы вечер лучше… если бы они были в Париже.

***

Сисси вздрогнула

и проснулась. В комнате Джима было темно, ничто не нарушало тишину, казалось все на своих местах…

Стоп. Джима в комнате не было.

Сев, Сисси щелкнула медным светильником и огляделась — такой крупный мужчина как он? Вы услышите его шаги, если он рядом. Может он пошел в ванную? Заставив себя лечь обратно на подушки, она прислушалась, пытаясь услышать звуки шагов. Смыва. Бегущей воды.

Ничего.

Может ей следует пойти и проверить…?

С другой стороны, черт, казалось, для их отношений слииииишком рано становиться собственницей настолько, что парень не может спокойно пойти отлить. Подтягивая простыню к груди, она приказала себе успокоиться…

Повернув голову на его сторону кровати, она почувствовала, как кровь застыла в жилах.

На подушке, на которой он спал, лежало… ее ожерелье, то самое с золотым голубем на цепочке.

Схватив ожерелье, Сисси поднесла его к лицу — может она просто ошиблась или… нет, цепочка цела. Застежку защелкнули.

После того, как Джим ее снял.

— Черт! — Выкарабкавшись из простыней, она накинула на себя шмотки и выскочила в дверь. — Джим!

Перепрыгивая за раз через две ступеньки, Сисси сбежала с лестницы. Остановившись в фойе, она замерла и прислушалась, моля услышать любой звук, намекающий на то, что он на кухне, сигаретный дым, скрип половиц где угодно.

— Джим! — крикнула Сисси.

Передняя дверь была заперта, но он бы не оставил ее открытой настежь, уходя из дома… и метнувшись в кухню, она обнаружила черный вход так же закрытым.

— Что происходит?

Когда Эдди появился на пороге кухни, одетый лишь в пижамные штаны, Сисси обернулась к нему, протягивая ожерелье.

Будто это все объясняло.

— Прощу прощения? — сказал Эдди. — Что это?

— Он ушел. Джим ушел.

— Что?

— Я проснулась, а его нет. И он оставил это после себя.

Эдди прищурился.

— И это…

— Мое ожерелье. — Она ожидала «О Боже мой!» или «Ну конечно!». Ничего не услышав, Сисси сказала. — Ты не понимаешь…

Вошел Адриан, которому спуск дался медленнее.

— Что…

— …ожерелье дала ему моя мама. Джим сказал, что никогда не снимал его. А сейчас он ушел и оставил ожерелье.

— Дерьмо, — пробормотал Адриан, подходя к столу и падая на стул.

— И Джима нет нигде в доме? — спросил Эдии. — А ты…

— Хватит, — прервал его Адриан. — Ты точно знаешь, где он.

— Черт возьми. — Покачал головой Эдди. — Ему следует заниматься следующей душой. Сейчас не время разбираться с Девиной.

Когда два ангела приступили к обсуждению сложившейся ситуации, Сисси внезапно перестала их слушать.