Бесстрашная
Шрифт:
– Если с толком подойти к делу, любая женщина может вызвать к себе интерес мужчины. Достаточно им оказаться в непосредственной близости, а уж дальше предоставьте все природе – она возьмет свое.
– Ах непосредственная близость? Теперь это так называется? Это английское название славного доброго старого вожделения?
– Можно и так сказать. Так вот, близость – очень серьезное оружие в арсенале женских средств обольщения.
Шарлотта склонилась к Велвет и понизила голос:
– Думаю, это прекрасное решение всех наших затруднений.
Велвет
– Я начала новую жизнь, когда вышла за своего Рио. И никогда не сделаю ничего безнравственного, бесчестного или незаконного. Черт меня побери, если я сделаю что-нибудь во вред моей девочке.
Шарлотта ободряюще улыбнулась Велвет, взяла ее руки в свои и потянула обратно на софу.
– Тебе это и не потребуется. Даю гарантию, что твоя Райна будет счастлива.
Глава 8
– Не понимаю, зачем так расфуфыриваться. – Чтобы слова звучали убедительнее, Райна топнула обутой в сапог ногой.
– Разве ты не хочешь произвести хорошее впечатление? – невозмутимо спросила Велвет. Она копалась в одежде Райны и кудахтала, как взволнованная наседка.
– Меня не волнует, что подумают обо мне графиня и ее белобрысая дочка. Мне жаль терять полдня на чаепитие, когда столько работы.
Но главное, она еще не чувствовала себя готовой снова встретиться с Улиссом.
С тех пор как Райна узнала об обстоятельствах, связанных с рождением Улисса, она много о нем думала, в том числе и о его странностях и недостатках. Она старалась понять и объяснить их рационально, в свете полученных ею сведении, и размышляла, не слишком ли строго она судила его в прошлом.
Райна сознавала, что Улисс был не единственным, кто родился вне брака в бурные военные годы. Никто не относился к этим детям хуже, чем к другим, а она и подавно.
Теперь ей стало известно, что обстоятельства рождения Улисса были иными, гораздо хуже и скандальнее. Он обожал своих родителей больше, чем многие другие дети: он взирал снизу вверх на отца и боготворил мать. В какой ужас он, должно быть, пришел, когда ему открылась правда.
Она болела душой за него и пыталась набраться отваги, чтобы повидать его и попытаться заключить перемирие. Однако она не настолько ему сочувствовала, чтобы сидеть рядом и смотреть, как он кокетничает с Алицией Готорн. От этой мысли в желудке у нее начинало бурлить, будто она поела несвежего мяса.
Отчаянно тряхнув головой, Велвет наконец вытащила из шкафа второе из двух нарядных платьев и положила его на кровать.
– Если графиня настолько любезна, что приглашает тебя, то самое меньшее, что ты можешь сделать, это надеть это платье.
– О, мама, пожалуйста, только не это.
Райна крайне неохотно согласилась его купить года два назад. Но для того чтобы его надеть, необходимо было заковать себя в корсет, что было бы настоящей пыткой. Она схватила его и снова поверила в шкаф.
Раина никак не могла понять, почему мать так настаивала на этом визите. Она ведь
Велвет проверила время по часам, приколотым к переднику.
– Если ты будешь так копаться, мы опоздаем.
– Я пойду в том, в чем я сейчас.
– Делай как знаешь. Но, помяни мое слово, ты об этом пожалеешь. – Велвет оглядела Райну с головы до ног с явным неудовольствием. – Дай мне хотя бы расчесать тебе волосы.
Не дав Райне возможности воспротивиться, она потянула ее к туалетному столику, быстро расплела толстую косу, свисавшую вдоль спины, и долго расчесывала волосы щеткой, пока они не заструились каскадом волн по ее плечам.
– По крайней мере, когда твои волосы распущены, никто не примет тебя за мальчика, – сказала Велвет мрачно, но тотчас же постаралась смягчить свои слова улыбкой. – У тебя такие красивые волосы, тебе бы следовало носить их распущенными все время.
– Конечно, и, когда в следующий раз я буду гнаться за бычком в зарослях, я оставлю там половину волос.
– Тогда предоставь погоню за скотом работникам ранчо, – парировала Велвет.
Райна хотела ответить колкостью, но ответ застрял у нее в горле. Она редко ссорилась с матерью и, если это происходило, потом долго чувствовала себя неловко. Во всем она винила графиню. Эта женщина вмешалась в ровный ход их жизни и смешала все карты.
Со дня ее приезда Райна только и слышала от матери «графиня то», «графиня се». За это время Райна столько наслушалась о Шарлотте Готорн, что ей хватило бы этого до конца жизни. К тому времени, когда Райна запрягла лошадей в экипаж и подъехала к крыльцу, она уже все обдумала и приняла решение: скорее она проглотит горсть гвоздей, чем будет пить чай с графиней и ее дочерью.
Велвет ждала ее на парадном крыльце. Она переоделась – теперь на ней был зеленый бархатный жакет и клетчатая шерстяная юбка. На голову она водрузила шляпку с пером – ни дать ни взять полевая курочка, выглядывающая из гнезда. Только натруженные красные руки выдавали ее, показывая, что чаепитие в гостях не входит в число ее ежедневных занятий, и потому она прикрыла их перчатками из тонкой кожи.
– Не понимаю, почему ты такая нелюдимая, – сказала она, садясь на переднее сиденье с Райной. – Я-то думала, ты будешь рада, что девушка твоего возраста поселилась рядом с тобой.
Райна одарила Велвет своей самой обольстительной улыбкой:
– Мне не нужны друзья. У меня есть ты, папа и ранчо. Кроме того, у меня не может быть ничего общего с этой девушкой.
– И тебе не хочется развлечься?
– Все мои развлечения – это работа, которую я люблю.
– Знаешь, солнышко, что говорят о тех, кто только работает и никогда не развлекается? Что сейчас как раз время развлечься. И ты совершенно не права насчет того, что у тебя нет ничего общего с этой девушкой, с Алицией. Вы обе не замужем.