Бесстрашный

Хемри Джон Дж.

Хмурое выражение лица Дижани неожиданно сменилось улыбкой.

— Капитан, кажется, я впервые поняла, что хоть кто-то из Синдиката мог бы мне понравиться. Кто-то, написавший эту записку. А ведь никогда раньше и мысли такой допустить не могла.

Гири согласно покивал.

— Когда-нибудь, да видят предки, эта война закончится, и мы наконец-то вновь сможем воспринимать Синдикат на равных. Хотелось, чтобы вы поняли: мы не можем ненавидеть их вечно.

Она обдумала его слова.

— Или же в какой-то момент мы станем точно такими же, как они. Взять

хотя бы наше отношение к военнопленным, в котором вы нас уличили, помните?

— Как вариант — да, и такое возможно.

— Офицер, скажите, пожалуйста, сколько, на ваш взгляд пролежала там эта записка? Какой давностный срок закрытия помещения от посторонних глаз?

— Одну минуту, сэр. На записке использована система летоисчисления Синдиката. Сейчас… Сорок два года, сэр. Если мы возьмем за основу именно эту дату. Кофе, оставленный ими, не выглядит шибко свежим, но вот по вкусу он все равно заметно лучше, чем полают у нас на корабле.

Гири и Дижани улыбнулись.

— Все ясно, благодарю, офицер. Сорок два года, подумать только! Вероятно тот, кто написал эту записку, может быть уже мертв к настоящему времени.

— Не думаю, что у нас был реальный шанс его встретить, в любом случае, — голос Дижани звучал твердо, ни капли сожаления о потерянной возможности.

— Капитан? — вновь послышалось из монитора. На этот раз полковник Карабали. — У меня здесь что-то странное.

Гири почувствовал, как у него упало сердце.

— Представляющее опасность?

— Нет, сэр, не думаю. Просто… странное. Рядом со мной сейчас находится майор Росадо, лучший эксперт по технике Синдиката. Так вот, он говорит, что не только все файлы и базы данных Синдиката уничтожены, но и полностью удалены даже операционные системы.

— М-м-м… А это странно?

— Да, сэр, — включился в беседу майор. — В этом просто нет никакого смысла. Зачем удалять операционку? У нас-то в любом случае есть универсальный код, с помощью которого мы вновь заставим эту штуковину работать, а вот отсутствие операционной системы самому Синдикату может очень здорово связать руки. В том случае, если сюда попадет, естественно, простой их офицер, а не эксперт по техническим вопросам.

— А Синдикат в курсе, что у нас есть код для активации и копии их систем?

— Они знают, что у нас есть копии баз, соответствующие сегодняшнему дню, а не это старье. Сэр?

«Этому старью едва ли меньше лет, чем мне».

— Вы видите возможные поводы для такого действия с их стороны?

Майор замялся.

— Только один, сэр.

— Выкладывайте, — поторопил его Гири.

— Капитан, причина, по которой они снесли все операционные системы, зная при этом, что у нас все равно есть их база данных и различные способы доступа к ней, могла заключаться только в одном — в опасении, что кто-то другой, помимо нас, сможет получить доступ к их файлам.

— Кто-то помимо нас, хм? Кто? — Гири переводил взгляд с Дижани на Карабали.

— Третья сторона.

— Нет никакой третьей стороны, только мы и они, все! — не сдержалась Дижани.

— Так

только предполагалось. Исходя же из действий Синдиката, они были очень обеспокоены. И не просто обеспокоены, а чертовски, поскольку любой человек рано или поздно в любом случае смог бы восстановить все их данные, с ключом кода доступа или нет, тут вопрос только во времени, а тут, по-видимому, что-то другое… — вступила Карабали.

— Вы же не ведете речь о разумной негуманоидной галактической расе? Ведь сколько ни предпринималось попыток, обнаружить ее так и не удалось.

Карабали поежилась.

— Мы — нет. А вот что творится у Синдиката, черт его знает. Особенно в той его части, которую они объявили зоной особой секретности еще до начала войны.

— Хм, а смогли бы продержать все это в секрете целых сорок два года? Так долго?

— Это зависит от многих факторов, капитан. Ни я, ни майор не настаиваем на том, что эти создания обязательно существуют в объективной реальности. Мы просто хотели обратить ваше внимание на эту странность и заметить, что других очевидных причин, кроме уже названной, по которой Синдикат покинул просторы звездной системы Калибан, нам на ум не приходит.

— А почему мы тогда еще с ними не столкнулись, если эти существа действительно здесь обитают? — спросила Дижани.

— Может быть, еще доведется… — мрачно ответил Гири. — Есть ли какая-то процедура для проведения официальных встреч с негуманоидными цивилизациями?

Дижани удивленно посмотрела на него.

— Не в курсе. В них никогда не возникало необходимости, поэтому мне даже не у кого уточнить данный вопрос. Может, конечно, что-то и есть на этот счет, но в любом случае, вся имеющая информация будет настолько древняя, еще довоенного периода…

Гири особенно порадовала последняя ремарка.

— Как бы там ни было, непонятно, как бы эти негуманоиды добрались до Калибана, если Синдикат не хотел их тут видеть? Калибан ведь не так чтобы рукой подать…

— Если это разумная негуманоидная раса, то и понятие о скоростях света у них могут быть совершенно другие, и способ передвижения отличный от нашего. Однако, прошу вас заметить, я не беру на себя смелость с совершенной точностью утверждать, что мыслящая негуманоидная раса существует, более того, что именно в ней кроется причина для последующих поспешных действий Синдиката. Я всего лишь пытаюсь сказать, что из всего возможного это наиболее весомая причина, учитывая ряд факторов, уже перечисленных, и наши долгие взаимоотношения с Синдикатом.

Гири покивал.

— Вас понял, полковник. Благодарю вас за то, что поделились с нами этой идеей, даже несмотря на то, что не были в ней в полной мере уверены. Ценю. Хотелось бы еще уточнить кое-что. Скажите, правильно ли я понял, что, хотя в настоящий момент их компьютерные системы не работают, мы все равно сможем привести их в действие и получить дополнительную информацию, которой раньше располагали?

— Да, сэр, несомненно, — уверенно улыбнулся майор. — Если вам это нужно, мы это сделаем.