Бесстыдница (Эхо любви)
Шрифт:
Француженка была не единственной, кто обратил внимание на Рида. Две молоденькие учительницы по меньшей мере три раза продефилировали мимо него с откровенно-призывными улыбками на взволнованных лицах. Дама в красном, с блеском черных как смоль крашеных волос, жадно пожирала его глазами. Знойное рыжеволосое существо в платье, покрытом сверкающими каплями бисера, подавало ему недвусмысленные знаки через плечо своего лысеющего супруга.
Все это выглядело довольно забавно и развлекало Камми, но пора было уходить, она устала.
Камми знала такие семейные пары, прожившие в браке
Рид обернулся, встретился с ней глазами и едва заметно кивнул. Камми почувствовала, что у нее перехватило дыхание. В этот момент кто-то легонько тронул ее за локоть.
— Миссис Хаттон, весь вечер мне очень хотелось побеседовать с вами, но каждый раз, когда я намеревался подойти к вам, вы были заняты. Можно ли попросить вас уделить мне несколько минут?
Возле Камми стоял сенатор Графтон — высокий, слегка сутуловатый мужчина с вытянутым лицом, гладко зачесанными волосами и меланхоличными глазами — точь-в-точь портрет позднего Джефферсона Дейвиса. Любезно поздоровавшись с ним, Камми приготовилась слушать.
— Мне хорошо известно, каким влиянием вы пользуетесь в Гринли как активная общественница, — начал сенатор с милой улыбкой, — и я бы хотел просить вашей поддержки в этом деле с бумажной фабрикой. Шведский конгломерат стремится выйти на американский рынок, и, естественно, ему не нужны лишние проблемы. Я знаю, что старшее поколение вашего города отличается консервативностью, поэтому существует вероятность, что с продажей фабрики возникнут кое-какие трудности. Но я уверен: вы согласитесь со мной в том, что перспектива создания двух тысяч новых рабочих мест гораздо важнее любой застарелой традиции.
Камми была в явном недоумении:
— Так вы имеете в виду… вы говорите, что какая-то шведская компания ведет переговоры о покупке фабрики?
— Разве вы не знали? А я решил, раз вы с Сейерзом, то… — сенатор замялся, почувствовав себя неловко от такого промаха.
— Нет, я ничего не знала, — искренне сказала Камми, — и я не уверена, что мне нравится эта затея, пусть даже она обещает расширение производства.
— От этого выиграет весь штат. Я говорю о финансовом аспекте, конечно.
Поскольку отец Камми в какой-то мере занимался охраной природы, ей были хорошо знакомы проблемы промышленного загрязнения окружающей среды, а нежная привязанность к лесу пробуждала в ней самый непосредственный интерес к вопросам экологии. Склонив голову набок и спокойно глядя на сенатора, она рассудительно заметила:
— Однако при нынешнем объеме производства поддерживается разумный баланс между водным бассейном и лесным массивом. Что же случится, если мощность фабрики увеличится? Не будет ли негативных последствий?
Сенатор Графтон поправил галстук, выражение сильного беспокойства появилось на его лице.
— Честно говоря, этим занимается другой департамент, но я уверен, что будет сделано все возможное,
— Инструкции — это хорошо, но они не всегда контролируют качество воды, которую люди пьют, и воздуха, которым они дышат. И не забывайте о дикой природе. Две тысячи рабочих мест, как я полагаю, означают расширение производства почти вдвое. Для этого потребуется в два раза больше сырья, то есть деревьев, которые будут срублены. Вместе с лесом будет погибать и животный мир. Этот ваш проект учитывает то, какой урон будет нанесен окружающей среде?
— Боюсь, что не смогу ответить на ваш вопрос. Моя задача состоит в том, чтобы способствовать развитию промышленности на территории штата — как отечественной, так и иностранной. Моей главной заботой является увеличение государственного дохода, а также повышение уровня жизни людей.
Поймав взгляд Рида, который направлялся в их сторону, сенатор поспешил завершить беседу:
— Люди — вот моя забота, самая первая и самая важная. Об остальном, я думаю, вы поговорите с Сейер-зом. Только он, как держатель основного пакета акций, имеет право сказать последнее слово.
Сенатор коротко и сухо кивнул и отошел к ожидавшему его помощнику. Рид проводил его внимательным взглядом и повернулся к Камми.
— По-моему, ты уже догадался, о чем у нас шла речь.
— Думаю, да.
Подавляя возмущение, Камми тихо спросила:
— Почему ты ничего не рассказал мне?
Рид ответил после непродолжительного молчания:
— Я сейчас не думал об этом, да и в двух словах обо всем не расскажешь. Я с радостью побеседую с тобой на эту тему, но только не здесь. Может быть, за ужином?
Камми подумала, что ресторан будет подходящим нейтральным местом, гораздо более удобным, чем чужая квартира, где она остановилась.
— Где? — спросила она просто.
Рид посмотрел на циферблат золотых часов.
— У нас заказан столик в «Луи XVI» приблизительно на это время.
«Луи XVI», мрачноватый и изысканный в своем красно-золотом убранстве, был одним из городских бастионов французской континентальной кухни. Его официанты отличались высоким профессионализмом и были начисто лишены рабского угодничества. Камми была благодарна Риду за то, что он пригласил ее сюда. Она с рассеянным наслаждением пробовала сменявшие друг друга великолепно приготовленные блюда. Все ее мысли сейчас занимала бумажная фабрика.
Скорее всего, так все и было, как говорил Рид: ничего конкретного относительно продажи фабрики решено не было. Представители шведского конгломерата присутствовали на фабрике в качестве наблюдателей, они объездили окрестности городка, чтобы составить представление о размерах земельных угодий, полноправным собственником которых являлась «Бумажная Компания Сейерз-Хаттон», а также тех участков леса, которые были арендованы ею на девяностодевятилетний срок. Шведы заключили договор с одной из независимых бухгалтерских контор, которой поручалось провести анализ финансовых операций предприятия. Срок проверки истекал через две недели. Но официального предложения о покупке еще сделано не было, и ни одна из сторон не имела перед другой никаких обязательств.