Бесстыжая
Шрифт:
Той ночью Стив и Амин отвезли меня на «лендровере» на аэродром, расположенный в двадцати милях от лагеря археологов. Уже забрезжил рассвет, когда Амин отправился разыскивать кузена и отдать ему деньги, которыми снабдил его Джонсон. В знак благодарности я как следует поцеловала Джонсона, который, покраснев, пробормотал:
— Осторожнее… иначе Стив меня убьет.
Но мне показалось, что ему было приятно.
На короткое драгоценное мгновение мы со Стивом остались одни.
— Мне хотелось бы, чтобы ты поехал со мной, — сказала я.
— Не могу. Если я исчезну,
— Понимаю, что ты прав. Просто я опять не знаю, когда мы увидимся снова.
— Я тоже, любовь моя. Возможно, это будет не скоро. Я не могу порвать контракт с Джонсоном, а его срок истечет только через два года.
— О нет! — Я со слезами бросилась ему на грудь.
— Дорогая, — хрипло проговорил он, — послушай меня. Что бы ни случилось, ты навсегда останешься единственной женщиной, которую я люблю, и я уверен, что ты тоже всегда будешь любить меня. Только это и имеет значение. Люди делают то, что должны делать. И если нам суждено встретиться снова, прошлое перестанет существовать.
Мой дорогой, щедрый, все понимающий Стив. Он знал, что, как бы сильно я его ни любила, я была ненасытна в сексуальном отношении, к тому же мне надо было как-то жить. Он сказал, что никогда не осудит меня за мой образ жизни.
Вернулся Амин. Он жестом показал, чтобы мы следовали за ним. Стив взял меня за руку, и мы направились к вертолету, где нас уже поджидал кузен Амина.
Стив поцеловал меня, и я взобралась в вертолет. Прижавшись заплаканным лицом к стеклу, я пыталась разглядеть его, пока вертолет поднимался в воздух.
— Куда мы летим? — спросила я у какого-то человека, который тоже сидел в вертолете.
— Недалеко, — ответил он. — А потом мы вас спустим на лебедке.
— Куда?
— Увидите. — Он усмехнулся. — Позвольте прикрепить вас к лебедке.
Он надел на меня ремни, и когда я выглянула в окошко, то увидела вокруг сверкающую водную гладь. Не успела я задать очередной вопрос, как мужчина открыл люк в полу и стал спускать меня в него. Вокруг меня были только ветер и воздух, и я опускалась все ниже и ниже.
Пока не приземлилась на палубу корабля военно-морских сил Великобритании. Не буду говорить, как назывался корабль. Это государственная тайна. К сожалению, не могу рассказать во всех подробностях, каким образом ВМС Великобритании доставили меня в Англию, потому что обещала министру внутренних дел молчать об этом, но скажу одно: все хорошее, что говорят о моряках, — правда.
Вот так наконец я снова оказалась в своей квартире. Я отсутствовала всего пять месяцев, но мне казалось, что я прожила за это время несколько жизней. Вы можете подумать, что за все это время я, кроме опыта, ничего не приобрела. Ошибаетесь. Едва очутившись в своей квартире, я прежде всего извлекла из одного очень укромного местечка свою жемчужину, которую прятала там во время путешествия.
После такого продолжительного отсутствия у меня неизбежно возникли денежные проблемы. Сакс переслал мой гонорар в десять тысяч фунтов за рекламные ролики Клайву,
Можно было, конечно, продать жемчужину, но мне хотелось сберечь ее на черный день. Меня спасла «Дейли кобблер», предложившая большую сумму за рассказ о восточных страстях. Рассказ был уже практически целиком написан, мне оставалось лишь расцветить его пикантными подробностями и положить в карман наличные. Раньше я, наверное, отказалась бы, но теперь стала старше и расчетливее. Я согласилась, но заставила их увеличить втрое сумму гонорара.
История была напечатана в трех частях, которые назывались «Раба любви в пустыне», «Несколько месяцев в оковах секса» и «Страсть в песчаных дюнах», и сопровождалась моими снимками, где на мне не было практически ничего, кроме цепей. За неделю тираж газеты увеличился до половины миллиона. Я вместе с Клайвом, Филом и Донни явилась на вечеринку, устроенную в честь моего возвращения домой, и все мы помирали со смеху над пикантными подробностями. Я не сказала им, что на самом деле все было в десять раз пикантнее. Если бы я рассказала обо всем, то пришлось бы закрыть газету.
У Фила и Донни чуть не случился нервный срыв, когда они увидели, какой ущерб причинило моей коже и волосам пребывание в пустыне. Сама я не замечала разницы, но они заставили меня поверить, что я разваливаюсь на куски, так что в конце концов, чтобы они в отчаянии не покончили жизнь самоубийством, мне пришлось отдать себя в их руки. Правда, должна признаться, после того, как они поработали надо мной, я стала выглядеть лучше.
Сакс пригласил меня поужинать и рассказал невероятную историю.
— Нас освободили только на том условии, что вся пленка до последнего фута будет передана в распоряжение султана, — сказал он. — Я так и сделал. У нас не было другого выхода. Никто не вспомнил о том, что первые катушки мы — еще до того, как началась вся эта суматоха, — отдали помощнику оператора, который спокойно отнес их в отель. Поэтому его не было с нами во время ареста. Когда помощник оператора узнал о случившемся, он сел в первый самолет и увез с собой пленки. Вернувшись в Англию, я сделал рекламу, использовав первые снимки. Они получились замечательно и понравились буквально всем. Я хотел уговорить тебя сделать еще несколько снимков.
— Только если для этого не нужно возвращаться в Камар, — решительно заявила я.
— А как насчет Парижа? — тоном заправского соблазнителя спросил он.
— Когда вылетаем? — только и спросила я.
Мы прилетели в Париж, и я позировала в черной атласной коротенькой «тедди» на Эйфелевой башне. И можете себе представить, меня снова чуть не арестовали! Я думала, что французы относятся к таким вещам с большим пониманием, но молоденький полицейский ужасно разволновался и понес всякий вздор насчет национального памятника. К счастью, он был чрезвычайно хорош собой, и мы вскоре достигли с ним взаимопонимания и…