Бесстыжий
Шрифт:
– Нария Рунелли. Самая красивая жемчужина синдиката. – Склоняется к моему уху и шепчет: – Скажи, Нария, чему тебя учили в академии?
– Много чему…
Еле могу ответить, настолько пересохло в горле. Дело не лично в Орсоне, а в том, что я никогда не была так близко к мужчине.
– М-м-м… Много чему? Интересно… – В исполнении Орсона мои слова звучат грешно, порочно. Кончиком пальца он поглаживает мою ключицу, и от этого прикосновения я не могу сосредоточиться. Отстраниться тоже почему-то не могу. – Скажи,
Я толком не знаю, что он имеет в виду, но явно что-то неприличное.
– Моему мужчине, да, – отвечаю хрипло и тут же откашливаюсь. Я окрестила Орсона бесстыжим и порочным, но не ожидала, что он опасен. Перед ним нельзя проявлять слабость. Нельзя показывать, что его стандартные приемы соблазнения действуют на меня так же убойно, как и на других женщин.
Орсон чуть отстраняется, и кажется, я вижу в его глазах искры страсти.
– Скажи, Нари, ты бы хотела, чтобы я стал твоим мужчиной?
– Не думаю, что в нашей ситуации мои желания имеют значение…
Не успеваю договорить, как он подхватывает меня и прижимает к стене всем своим телом. Сильным, мускулистым, умелым…
– Твои желания имеют значение в любой ситуации. Скажи, тебе хочется оказаться подо мной в постели?
– Н-н-не знаю…
Большим пальцем обрисовывает мои губы, смотрит в глаза, словно дожидаясь разрешения. Потом касается моих губ своими. Сначала нежно, потом, ощутив дрожь моих губ, все сильнее и глубже, касаясь моего языка своим. Обнимает меня, словно заворачивает в свое тело, проникает языком на всю глубину, издавая странный звук, похожий на удовлетворенное рычание.
Отстранившись, спрашивает.
– А теперь знаешь?
Позволяю себе минуту слабости и просто чувствую. Дышу моментом. С любопытством изучаю реакцию моего тела.
Прихожу к выводу, что анатомически со мной все в порядке, тело реагирует на привлекательного мужчину так, как ему положено. Мой первый поцелуй не разочаровал, скорее, наоборот. Вот только жаль, что внутри этой совершенной мужской особи нет ничего, кроме гнили и, возможно, венерических заболеваний. А на физическом влечении в браке далеко не уедешь.
Орсон смотрит на меня с легким удивлением.
– Черт, где тебя такую нашли…
Отпускает меня так внезапно, что я чуть не валюсь на пол.
10
Орсон подходит к окну и выдирает что-то из стены. Потом идет в другой угол комнаты и повторяет те же действия.
– Мой отец старомоден, не доверяет инновациям. В доме доисторические камеры, – усмехается.
За нами наблюдали?! За тем, как мы… целовались?
Нас слышали?
Орсон делал все это… на камеру?
Меня тошнит, кружится голова. Кажется,
Я не питаю иллюзий и не пытаюсь переиграть этих мужчин, а просто стараюсь выжить и сохранить чувство собственного достоинства. Однако это непросто. Меня вырвали из защитного кокона академии и забросили в высшую лигу безжалостных и бесстыжих игроков.
Закончив с камерами, Орсон подходит ко мне, но на этот раз останавливается на расстоянии. Передо мной не бесстыжий соблазнитель, а тот самый жесткий и властный мужчина, который выстрелил в Сальво и Нино.
– Насчет нашей свадьбы… – говорит резко. – Если делаешь это ради брата, то ты дура. Если поверила моему отцу, то еще большая дура.
В его голосе презрение, он припечатывает каждое слово приговором.
– Ты не понимаешь… – Пытаюсь объясниться, но он щелкает пальцами, заставляя меня замолчать, и продолжает.
– Если до сих пор надеешься, что твой брат станет капо моего отца, то ты большая и наивная дура.
Оскорбления идут по восходящей. Жених заранее запасся нелестными эпитетами для невесты.
– Послушай…
– Нет! У тебя уже была возможность высказаться, но вместо этого ты висела на мне, истекая слюнями. Теперь слушай меня! Брату твоему я помочь не могу… вернее, не хочу, но тебе дам шанс убраться отсюда целой и невредимой.
Достает из кармана конверт и запихивает его под скромный ворот моего платья.
– Будь готова в четыре утра. Тебя отвезут к твоей подруге, Аде, а оттуда отправят в Европу. Ада поможет тебе, как ты однажды помогла ей. – В его усмешке столько желчи, что ощущаю ее горечь на языке. – Подробности ты узнаешь на месте. Скажу одно: Ада в курсе и одобрила мой план. Хватит нянчиться с Сальво! Твой брат взрослый мужик. Капо ему не быть, отец не простит его выходки, но убивать его никто не собирается. По крайней мере, сегодня. Ты ничего не сможешь изменить, а только ухудшишь положение брата, так что уезжай и не оглядывайся. Тебе не место в синдикате, а уж рядом со мной и подавно.
Договорив, Орсон собирается уйти, но замирает в полушаге. Хмурится.
Потом подается ко мне, обхватывает ладонью затылок, сжимает волосы в кулак и резко притягивает меня к себе. Я в шоке от его слов и действий, поэтому никак не реагирую.
Несколько секунд мы смотрим друг на друга, во взгляде Орсона ярость, гнев… огонь. А потом он наклоняется и прикусывает мою нижнюю губу.
И тут же отстраняется.
Смотрю на него, изумленно хлопая глазами. Поглаживаю чувствительный след на губе.
Орсон подходит к окну, машет кому-то и выходит из столовой.
На автопилоте выглядываю наружу и вижу красивую брюнетку в спортивной машине. Глядя в зеркало, она подкрашивает губы. Орсон выходит из дома, садится за руль, и они уезжают.
Конец ознакомительного фрагмента.