Бессветные
Шрифт:
При другом раскладе, он лежал бы в палате, лишённый свободы и возможности познавать мир. Но ему повезло, он мог работать и у него даже был досуг, который можно было тратить на всё что угодно в рамках внутреннего протокола. И что бы ни случилось, у него был Крис, неизменно готовый что-нибудь предпринять и у которого всегда всё было под контролем. У него был учитель, был господин. Когда-то давно все его бросили. Он не помнил уже ни родителей, ни воспитателей детского дома, ни сиделок интерната. Их лица были размыты в памяти. Он помнил лишь то, что все от него отвернулись. Не знали, что делать. Смирились с тем, что ему не помочь. И он медленно поэтапно сходил с ума, но вовсе не от болезни. Его психика была на ступень выше, чем у окружающих, как объяснял потом старик Фейст. Он не мог
А потом он попал к Ланд-Кайзеру и всё изменилось.
– Уснул? – окликнул телепата водитель.
Парень очнулся от своих мыслей, возвращаясь к спектру ощущений.
– Нет, просто задумался.
– Будешь много думать – станешь Заумником, – по-идиотски пошутил Гейб и продолжил что-то насвистывать.
Мелодия явно пришлась Руно не по вкусу, и тот врубил свой излюбленный рок.
– Что в папке? – обернулся к эмпату белобрысый. В светлых глазах горели огоньки любопытства.
– Не знаю, – честно ответил помощник Ллойда.
– А чего не узнаешь?
– Подглядывать нехорошо.
– Сказал телепат… А если тебе рюкзак с бомбой дадут, тебе тоже не интересно будет? – воображение собеседника тут же сотворило колоритного начальника, окутанного в характерное для террориста одеяние.
– Гейб, мне не дадут рюкзак с бомбой. Там просто документы. Ты уж точно не поймёшь, что там к чему.
– Ну, я ж не Умник, куда мне.
Разговор, казалось, подошёл к логическому завершению, но светловолосый сосед никак не отставал.
– А чего это Крис сам не едет по своим делам?
– У него и так дел хватает, – оправдал начальника подчинённый.
– Ну а тебя-то зачем послал? Хочет, чтобы ты копыта откинул от своей шизы?
– Это тренировка.
– А слабо для начала в комнате не запираться и с людьми контактировать? А то это как в глаза не видеть боксёрскую грушу и сразу выходить на ринг.
– Я общаюсь с людьми. Но нужно уметь общаться и с посторонними.
– Не верю. По любому он тебя как полиграф использует. Ну, признайся! Часто про нас выспрашивает?
Эмпат замялся с ответом, потому как предположенное белобрысым происходило постоянно.
– Я так и думал, – убедился Гейб. – А ты, небось, всё ему как миленький рассказываешь: где были, что делали, пользовались ли презервативами.
От этого разговора сделалось мерзко.
– Не, Умник, я тебя не виню. Пригрел себе место к начальству поближе, авось от Краста меньше прилетать будет.
– Гейб, заткнись, – раздражённо посоветовал Руно. – Или точно пешком пойдёшь.
– Извини-извини, – показательно закрылся руками белобрысый менталист. – Молодец, исправно работаешь. А то при твоей должности и охранять-то больше некого.
– Предлагал я Крису сдать тебя на опыты, – покосился на него бородатый и улыбнулся. – Но Крис пожалел.
– Как трогательно…
– Учёных пожалел.
От последних слов Гейб самодовольно засмеялся.
Эмпат не понимал этого бесцеремонного и самоуверенного парня. Проживал швед в доме ещё до появления Фора. Телепат довольно много знал о соседе, особенно из мыслей и документов Ллойда, но никак не мог понять главного: почему этого строптивого и ядовитого на язык задиру до сих пор не призвали к порядку? За подобное поведение телепату бы уже давно свернули шею. Гейбу же все тумаки и выговоры нисколько не меняли сознательности. Про характер парня знали все не понаслышке: бунтарь задирался по любому поводу, всюду совал свой нос и всегда оставлял последнее слово за собой. Тем не менее, нельзя было назвать белобрысого злым или жестоким. Просто вот такой скверный характер, с которым приходилось мириться.
С другой стороны, задира вызывал крайне неприятное и неожиданное чувство зависти. У этого никогда не возникало проблем с самоидентификацией, он не страдал депрессиями и всегда находил способ дать оппонентам отпор. В любой ситуации и при любом раскладе парень отставлял страх или стыд и действовал. Пускай порой и по-дурацки. Эмпат
В последние месяцы у араба появился ещё один раздражитель: неугомонный мальчишка, карауливший его не реже раза в неделю у ворот и уверявший, что он настоящий медиум, который проживающему в лесу учёному просто необходим. Подростка не пропускала охрана, а Кристиан предпочёл его визиты просто игнорировать. Скоро надоест, думал он. Однако уже несколько месяцев не надоедало.
Дорога в город занимала немного времени, когда за руль пускали ополоумевшего лихача. Хаммер одинаково хорошо чувствовал себя на любых дорогах. Он напоминал танк, но, к счастью, из него нельзя было палить боевыми снарядами. В противном случае, Счастливчик непременно прокладывал бы себе дорогу напрямик через заросли волчьей ягоды и заборы окраинных частников. Руно явно не боялся разбиться по дороге. Да с чего бы? Опытному магниту не смогла бы причинить вреда груда металла, что нельзя сказать о пассажирах.
– И какая школа работает по субботам?! – покосился в зеркало заднего вида водитель.
Скорее всего, Счастливчику просто не хотелось никуда ехать. Телепат не читал мысли, как таковые, ведь люди крайне редко мыслят связно. Чтобы услышать внутреннюю речь, о которой могли писать наивные фантасты, телепатическому сенсорику пришлось бы найти такого человека, кто мусолил бы чуть ли не по слогам каждое слово своей мысли. В современной науке под телепатией подразумевался тот вид сенсорики, который позволял улавливать импульсы чужой психики на расстоянии. Телепаты могли быть различными донельзя. Подручный Ллойда был скорее эмпатом, так как его психика дублировала в сознании именно ощущения окружающих, которые складывались в некую общую картину из образов, запахов, вкусов, температуры, а также усиливалась эмоциями – отношением субъектов к происходящему или конкретным предметам. Объяснить непосвящённому человеку подобное было крайне сложно, а уж если б за дело взялся старый учитель, то у любознательного бедолаги заболела бы голова от «нейронных соединений», «пси-сенсоров» и «апперцепций». Максимум научности, минимум мистики. Вдобавок ко всему, пользы от телепатии было куда меньше, чем проблем: рассеянность внимания, извечный психический перегруз и ещё с десяток удручающих факторов. Другое дело, например, магнитизм. Тот же Руно мог легко создавать вокруг себя магнитные поля, воздействуя на металлические предметы. Сейчас это делало его человеком опасным и почти неуязвимым, зато ранее переломало ни одну хозяйскую машину. Эмпат мечтал, чтобы и из него получилось что-нибудь полезное.
Школа находилась практически на другом конце города. Далековато, но это было лучшее учебное заведение округа. Кристиан по-прежнему оставался им недоволен, но маленькому господину нужно было общение со сверстниками, а не с парнями из охранки. В конечном счёте, было принято решение в пользу школы, но с несколькими дополнительными репетиторами.
На улицах простиралась весна, наполняющаяся красками и жизнью. Такие дни почему-то всегда выпадали тогда, когда накапливалось слишком много работы, чтобы всё бросить и очаровываться настоящим. Но, несмотря на это, настроение пригрелось на солнышке и разомлело. Того гляди, проснётся лень и внесёт в планнинг свои коррективы. Например, предложит посетить Звёздный парк или набережную. Ощущать ветер на лице, пускать камни по водной глади, целовать припухлые губы подруги… Эмпат застонал про себя, понимая, что всё это не его желания. А чего же хочется ему в этот весенний день? В жизни телепата было крайне мало подобных вылазок, а ведь именно они складываются впоследствии в приятные воспоминания. Эх, если бы не работа. Хотя… Нет ничего проще, чем предложить Руно тайный час безделья. Молодой человек с грустью подумал, что не надел свой любимый синий костюм. Это была его единственная цветная вещь, не считая кошмарный зелёный свитер с двумя обнимающимися пингвинами. Рикарт Фейст не умел делать подарки, и, к счастью, делал их только на Рождество.