Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга третья
Шрифт:
Входя в обеденный зал, я чуть не поперхнулся. Болтливый не к месту рабочий класс в нарядах восемнадцатого века прикончил все запасы провианта на столе и все графины с вином. Все они безмятежно дрыхли не в самых удобных позах на тех же стульях, на которых сидели, когда мы ушли. Решили приглушить стресс алкоголем, но перестарались. Одни алкаши тут собрались. Хрен с вами, спите дальше, а мы пока немного повоюем.
Надо найти лестницу на второй этаж, а ещё лучше подняться на третий и найти удобные точки для обстрела площадки перед парадным входом в замок. А точно ли туда надо? Сыночки знают все входы и выходы, могут зайти и с другой стороны. И как быть тогда?
Есть здравая
Я объяснил всё Кате, она ненадолго задумалась, взвесив все за и против, потом согласилась. К месту дислокации я проводил её сам, пока Антон и Андрей осматривались на втором и третьем этажах. Судя по их отчётам по рации, скрытые от постороннего интереса помещения находились на четвёртом. А я-то думал, почему между верхним рядом окон и крышей такой большой промежуток. Теперь всё встало на свои места.
Пока Кэт на стрёме, хотел успеть посмотреть кабинет князя Сугорского. Найти что-то полезное для себя не сильно надеялся, но всё-таки стоит попробовать. А ещё эти чёртовы перья.
— Паш, поднимайся на третий этаж, — раздался в наушнике голос Андрея. — Кажется мы нашли его логово.
Глава 9
За гостиной, где до сих пор лежали испепелённые останки князя, был широкий богато отделанный коридор, потом такая же респектабельная лестница из черного мрамора с такими же перилами и балясинами, ведущая на верхние этажи. Видно было, что очередной пролёт ведёт выше, но он был закрыт перегородкой без дверей.
Андрей ждал меня на лестничной площадке третьего этажа, он махнул рукой, чтобы я шёл за ним. Кабинет князя вполне соответствовал статусу. По площади он был значительно больше моей первой в жизни собственной трёшки в пятиэтажной хрущёвке, примерно семь на десять метров. Массивный резной дубовый стол, со столешницей обитой по старинке зелёным сукном. С одной стороны на ней был большой компьютерный монитор, с другой — стопки старинных книг. Очень своеобразный симбиоз. В центре стола красовался комплект письменных приборов на подставке из малахита, всегда о такой мечтал. Совсем за рамки современной реальности выходила чернильница и пресс-папье. В совокупности всё, что находилось на столе, представляло собой эдакий межвековой коллаж.
Я начал осматривать помещение. Вдоль стен шли стеллажи с книгами и старинными свитками, спрятанными под замок за бронированное стекло. На противоположной от рабочего стола стене находилось большое бордового бархата полотно, обрамлённое массивной позолоченной картинной рамой. Здесь рядами бири пришиты несколько десятков чёрных костяных перьев. Полтора ряда оставались пустыми, коллекция была не полной.
Интересно, а что бы произошло, если бы князь успел завершить эту инсталляцию? Может это количество ему было необходимо для превращения во что-то другое, большее, чем он являлся? Перед глазами возник образ, как князь втыкает себе здоровенный пучок костяных перьев в задницу и становится демоном с павлиньим хвостом. Не смешно, конечно, но очень хорошо, что этого в итоге не произошло. Чует моё сердце, что случилось бы что-то очень страшное, непоправимое.
Под незавершённой инсталляцией стоял массивный комод из чёрного дерева, а на
Внутри ларца чувствовалась чуждая моему естеству, но в то же время очень знакомая сила. Я осторожно поднял крышку. На алой подушечке лежало семь черных костяных перьев. Чтобы завершить коллекцию не хватало девять, оставшиеся два княгиня должна была сделать из того несчастного, что лежал на секционном столе в её лаборатории. Эту хрень надо немедленно уничтожить.
Я коснулся пера и всё моё тело пронзило космическим холодом, едва успел отдёрнуть руку. Справа от кровавого цвета подушки в ларце ещё одно отделение, закрытое крышкой. Воспользовался трофейным ножом, чтобы больше ни до чего не касаться и открыл дополнительный отсек. В нём лежало несколько кожаных футляров, похожих на пенал для очков, и кожаные перчатки. Ладонная поверхность исписана защитными рунами.
Ага, теперь всё понятно. Я смело надел перчатки, которые оказались немного маловаты, но это не страшно. Теперь прикосновенье к перу не повлекло за собой никаких неприятных ощущений. Все семь перьев легко влезли в один пенал, в остальные три я осторожно собрал те, что были пришиты к полотну в раме. Нутром чую, что уничтожать их надо по разному, но ещё понятия не имею, как именно. Ведь в тех, что были в картинной раме, томятся души замученных людей. Где-то среди них душа Димы Строгонова, в теле которого я живу. И душа его, а теперь и моей мамы. Может быть существует какой-то способ их вернуть? Это вряд ли, но в то, что их можно спасти и отправить в Царство Небесное, я почему-то верил. Перья из ларца я решил уничтожить сразу.
— Что это? — спросил Антон, когда я выволок один из резных стульев в центр кабинета и достал из нагрудного кармана пенал.
Вместо того, чтобы объяснять, я осторожно извлёк перья и разложил на поверхности стула плотно друг к другу в одном направлении. Друзья подошли ближе, разглядывая артефакты тьмы. Я попросил их сделать несколько шагов назад и вынул шашку из ножен. Касанием пальца активировал магические кристаллы и крохотное серебряное распятие у основания клинка. По желтым прожилкам побежали голубые искры и тяжелый сплав заиграл всполохами.
Мне никогда не приходилось делать ничего подобного, надеюсь я всё делаю правильно. На всякий случай решил помолиться. Всё что я знал, это заученные с бабушкой в детстве «живые помощи» и «отче наш». Молитвы я читал шёпотом, с закрытыми глазами, потом открыл глаза, посмотрел на мерзкие перья, добытые ужасным способом, попросил прощения у бедолаг, из которых они были сделаны, потом поднял пылающую голубым и белым светом шашку и замер.
— Во имя Отца, Сына и Святого Духа, аминь!
Я обрушил шашку точно по центру сложенных на стуле перьев с такой силой, словно хотел разрубить бетонный блок. Яркая вспышка света и ударная волна раскидали нас по комнате. Я вскочил и ринулся к пылающему стулу. Сидушка разлетелась в труху, на полу лежали осколки перьев, теперь они были белыми. Тонкие струйки улетавшего из них чёрного тумана вспыхивали в воздухе и исчезали бесследно. Дело сделано. Странно, что я не прорубил пол насквозь до второго этажа, всю энергию удара видимо забрали перья.