Бесы Черного Городища
Шрифт:
— А Наумка?
— Наумка вовремя подвернулся под руку. Сначала его хотели использовать просто как барыгу, а после, видно, решили спровоцировать еврейский погром. Но собака помешала, нашла ребенка еще до того, как он умер, и подняла вой. Если бы мальчик погиб, погромов было бы не избежать.
— Но зачем им понадобился еврейский погром? — Алексей задумчиво посмотрел на Тартищева, и тут новая догадка осенила его:
— Послушайте, Федор Михайлович! Я, кажется, знаю. Они не нашли «Эл-Гаруду» в доме Бучилиной. Пытали, били ее, но она так и не призналась, где спрятала бриллиант.
Но
— Возможно, ты прав! — произнес медленно Тартищев. — Тогда становятся понятны действия Смешкова. Во время погрома они хотели ограбить именно Вайтенса. Очевидно, жулики подозревали, что Бучилина отнесла бриллиант ему.
Продать она его не могла, слишком приметная и дорогая вещица. Наследник мог обратиться в уголовный суд по факту кражи семейной реликвии… Скорее всего ты прав, Алеша!
Надо ехать к Вайтенсу.
— Я слышала, Евгений Константинович говорил Верке, что сначала они заглянут к одному жирному еврею, чтобы забрать у него одну очень дорогую ему штучку, — раздался вдруг за их спиной девичий голос.
Сыщики дружно оглянулись. Надежда Полиндеева, сложив руки за спиной, ехидно улыбнулась.
— Матушка вам арапа заправляет, что Евгений Константинович насильно увез Верку. Ничего не насильно! Она сама за него уцепилась! Ездила к нему за город, на шею вешалась.
А потом пригрозила, что заявит в полицию обо всех его делах, если он не заберет ее с собой. И про сейф с деньгами она ему сказала…
— А ябедничать нехорошо, — сказал Алексей. — И почему я должен тебе верить? Вдруг ты в сговоре с сестрой и пытаешься нас запутать?
— Ну, как хотите! — Надежда вздернула подбородок и сделала вид, что собирается уйти. — Я вам одно скажу, это Верка научила Евгения Константиныча устроить в городе жидовский погром. Я слышала, как она читала ему газету, где это все описывалось.
— Да, хороший из тебя лазутчик получится, — улыбнулся Тартищев и подмигнул девочке. — Чем же тебе сестра так насолила, что ты ее решила выдать?
— Да они словно с ума сошли на пару с маменькой, бегали, как сучки, за этим хлыщом. А он обоих по очереди тискал.
А то, бывало, маменька заснет, он к Верке в спальню бежит.
А потом Федоту хвалится… — Она махнула рукой и скривилась. — Маменька отца из-за девок ругала, а сама… А Верка!
Нос кверху! Не подступись! А перед Евгением Константиновичем на коленках ползала…
Сыщики переглянулись. Юная бестия, оказывается, знала больше всех.
— Ладно, мадемуазель, большая вам благодарность от уголовного сыска, — сказал Тартищев. — Вы очень нам помогли. И все же, пока мы не поймали вашего Евгения Константиновича, не
Надежда окинула их высокомерным взглядом, фыркнула негодующе и, не попрощавшись, скрылась в доме.
— Плоды воспитания! — усмехнулся Тартищев и приказал:
— К Вайтенсу! — И тут же с большим сомнением в голосе добавил:
— Но сдается мне, мы опять опоздали.
Глава 14
Они не опоздали. Приехали в самый нужный момент. Но это выяснилось позднее Магазин Вайтенса располагался на первом этаже длинного кирпичного дома. На втором этаже находились ювелирная мастерская и квартира, где жил сам ювелир со стариками-родителями, женой и семью детьми. Это был один из самых богатых магазинов города. Здесь же находилась скупка золота и камней и хранилище, в котором местные богачи держали деньги и драгоценности, если не доверяли собственным сейфам или покидали город на долгое время. За все услуги Вайтенс брал приличную мзду, к тому же его торговля процветала. Поэтому Александр Смешков и его банда взяли бы недурственный куш, вздумай они ограбить ювелира…
В доме не светилось ни одного окна, и только приглядевшись, сыщики заметили на первом этаже узенькую полоску света, пробившуюся сквозь щель между двумя неплотно сдвинутыми шторами.
Именно этот едва различимый лучик света насторожил сыщиков. И Тартищев приказал сопровождавшим их полицейским немедленно окружить дом.
Двери магазина были заперты изнутри. Прислушавшись, сыщики различили за ними какие-то странные звуки. Словно Где-то далеко в глубине дома скулила, иногда срываясь на вой, большая собака.
Тогда Тартищев велел выбить дверь. Ворвавшись в дом, сыщики обнаружили в торговом зале все семейство Вайтенсов.
Они сбились в тесную кучу и, сидя на полу, дружно подвывали от страха. На лице ювелира виднелась свежая ссадина. Остальные члены его семьи пребывали в добром здравии, но были сильно напуганы. Шум и грохот от вывалившихся дверных створок, казалось, их совсем не удивил. Но Вайтенс, узнав Тартищева, залился слезами. Встав на колени, он воздел руки к небу.
— О, святая Тора! Слава тебе! Мы спасены!
— Что произошло? — спросил Тартищев. — Почему вы не спите?
— Меня хотели ограбить! — торжественно произнес ювелир.
— Хотели? — в один голос произнесли Алексей и Тартищев. — Что значит — хотели?
В ответ на их вопрос из подвала раздались оглушительные удары. Казалось, кто-то с силой бьет в огромный лист железа.
— Что такое? — спросил Тартищев. — Кто там?
— Грабители! — произнес многозначительно Вайтенс. — Они ворвались в дом, велели нам спуститься вниз и угрожали револьверами. Они хотели, чтобы я собственными руками очистил свои сейфы, иначе нас прикончат. Особенно разорялась мадам. Она была в маске, как и предводитель. Она громко кричала, что прострелит моей Саре голову. — Ювелир кивнул на худенькую еврейку с белым как мел лицом. Она прижимала к себе маленькую девочку, пытаясь ее успокоить, но та прыгала на ее руках и оживленно что-то бормотала.