Бесы пустыни
Шрифт:
8
Утром шанкытский кади Баба уселся меж своими помощниками на своей кожаной подстилке-плахе посреди площади Вау. Он окинул собравшихся уверенным взглядом и сказал, словно читал с листа бумаги:
— Во имя Аллаха. «А для вас в наказании — жизнь», то есть — убийца должен быть убит. Так говорится во всех законах — законах земных и законах небесных. В книгах иудейских и святой книге божией — Коране. В евангелиях христиан[169] и в рукописных свитках жрецов-магов. Так будет отсечена завтра голова дервиша, на заре! Это — суд Аллаха, и рабу не следует ничего иного, как подчиниться.
На площади царило гробовое молчание.
Глава 4. Змея
«И сказал Господь Бог змею: за то, что
Ветхий Завет, Бытие (III: 14–15)
1
Священный скарабей давно домогался назира, однако, тот не обращал на жука внимания. Всякий раз, как он засыпал рядышком с опорным шестом, жучиха спускалась ему на голову, ползала по лицу и вокруг. Она многократно нарушала его сон, и он вспоминал, что она никогда не убавляла своей настойчивости — разве что, когда вовсе покидала его жилые помещения, тайком. Однако его поглощенность темнотой свела другие заботы на нет. С тех пор, как он потерял зрение, он ведь существовал в чертогах мрака. Мрак — его дом, а черный — цвет его жизни и его личности. Едва он погружался в свой уединенный предел и начинал копошиться в своей темноте, как священная скарабеиха (наверняка она была самкой) начинала провоцировать его своими шестью остренькими лапками, двумя длинными чувствительными зубками она колола его, он вздрагивал, его тошнило. И вместо того, чтобы взять ее в руки и внять ей, он хватал ее тельце, облаченное в прочную броню с этими вооружениями, и отбрасывал ее прочь, подальше от себя.
В последний раз, за несколько дней до того, как был схвачен дервиш, она опять навестила его на заре. Он почувствовал, как она карабкается по локтю, который он избрал себе подушкой под голову. Она поднялась и залезла под лисам. По телу его пробежала дрожь, но он ее не тронул. Она залезла в бороду. Пробралась сквозь нее и направилась вниз. Добралась до уха, проникла в полость и прошептала ему:
— Я очень давно хотела поведать тебе тайну, почему ты меня подвергал гонению?
Тело его задрожало, она поспешила закончить:
— Ты хочешь увидеть свет?
Он затрясся. Все тело его затряслось, пришло в постоянную дрожь, едва только она упомянула свет божий. Все существо его взмыло и взмолилось, как только он услышал про свет:
— Я хочу увидеть свет. Я хочу видеть.
— Помедли, — оборвала она его. — Терпение. Если хочешь увидеть свет, тебе надо будет выслушать мою историю о змее.
Все чувства его, каждая клеточка тела заговорили, едва она упомянула змею:
— Змея? У меня тоже есть история про змею.
Она вновь перебила его:
— Помедленней. Я знаю. Я знаю, что у тебя есть история про змею. Но ты не знаешь моей истории про змею. Потерпи и послушай.
Назир набрался терпения и выслушал.
Священная скарабеиха начала:
— Змея явилась ко мне после того, как ввела во грех прародителя вашего сына адамова, соблазнив и прельстив его запретным, аллах изгнал ее, за ней следовало проклятье. Она ведь была раньше человеком гигантского роста с ногами и руками. Но Господь Бог совершил над ней возмездие и лишил ее зрения. Эта презренная сказала мне: «О священная скарабеиха, давай-ка заключим сделку, я тебе дам две свои руки и две ноги и у тебя их станет шесть да две для ощупывания. А ты взамен этого отдашь мне зрение», Я сказала: «А что я делать буду без двух глаз?» Эта мерзкая тварь сказала: «Ты устремишься на целых шести ногах, и твоя скорость будет подобна ветру, у тебя появятся две руки ощупывать землю и находить себе правильный путь, а я буду ползать на животе своем и прятаться в норы и под камни от своих врагов. Я хочу, обладая зрением, строить засады на своих многочисленных врагов. Я проклята, и врагов у меня не счесть. А ты ведь — священная и благословенная, у тебя врагов нет, так зачем тебе зрение?» Подумала я об этом деле, и мне понравилось, Иметь шесть ног и две руки. Ни насекомое, ни животное какое не имеют такого числа ног. А я ведь еще и священная, нет у меня и вправду врагов, так на что нужны мне два глаза? Я согласилась. Взяла себе все ноги и две руки и отдала змее сильные свои глаза — для земли в пустыне. И знаешь ли ты, что произошло по заключении сделки? Змея стала первейшим моим врагом. Вздохнула мне в лицо и возжелали меня проглотить. Я утратила зрение и
— Как? Как? — вскричал изумленный назир.
— Надави мне на брюшко, — заговорила священная скарабеиха, — и накапай моей белой жидкости себе в глаза. Сразу же станешь зрячим, пойдешь и уничтожишь змею.
— Правда? — вскричал назир. — Эта твоя клейкая жидкость в состоянии излечить слепоту, которая продолжается вот уже сорок лет?
— Да, — сказала ему скарабеиха. — Ты тогда избавишь меня от моего единственного врага. И избавишь себя от своего злейшего врага тоже.
— Воистину правда, — забормотал назир как ненормальный, правду сказала священная скарабеиха, слава ей и благословение, змея есть враг человека единственный, и мудр тот, кто прибегает к помощи врага своего врага…
2
В детстве он тоже потерял зрение из-за змеи.
Он спустился на землю — и в голове его была змея. Ее тошнотворное шипение наполняло голову с тех пор, как появился на свет, а, может, еще раньше, до того как он сделал первый вдох.
Когда он начал обучаться двигаться по земле и ползал, опираясь на ладошки и коленки снаружи возле шатра, он вдруг взрывался в истерическом плаче, наполняя Сахару своими звонкими криками, если на его пути оказывались веревка или палка. Его мать кидалась за ним, потрясенная, хватала его на руки. Для него жгли благовония и полынь, думая, что он получил удар от прикосновения нечистой силы. Она не могла раскрыть причину его страха при виде объектов и тел, похожих на тело змеи, это наступило несколько лет спустя. Произошло все случайно, как обычно проявляют себя все тайные законы, управляющие жизнью. Ему исполнилось три года, и отец явился к нему с новым амулетом от факиха оазиса. Он привязал его ремешком, сделанным из кожи змеи, к колену ребенка. Тот издал крик, словно от укола скорпиона. Все части его тельца содрогнулись, черты личика исказились, он дрожал как одержимый, не владея собой, как человек в приступе эпилепсии. Кожа на тельце изменилась, пошла пятнами, меняла цвет. От синего и красного до белого и черного, будто по ней пошла радуга какая. Мать побледнела в лице, схватила и утащила его внутрь шатра, потом кинулась на соседний пустырь, читая свои народные заклинания на языке хауса, языке магов. Он задыхался от рыданий, она осыпала его лепестками испанскою дрока. По личику пробежала радуга — она вспомнила о скорпионах. Вспомнила, что не вспаивала скорпиона молоком своей груди и воспрепятствовала его породнению с этим преданным насекомым. Скорпион — не то, что змея: не совершит вероломства. Если породнится с младенцем через молоко кормящей матери, он будет предан молочному брату своему навеки. А вот она-то не выдавливала капелек из своей груди в рот скорпиону. Бедная женщина решила, что насекомое мстит ребенку в третий год его рождения. Она бросилась разворачивать пеленки, наверченные на его ножках. Обыскала все дрожащими руками, бормоча колдовские заклинания и давая слово богам о том, что принесет жертвы и исполнит обеты.
Она не нашла скорпиона.
Ребенок начал задыхаться. Он побледнел, принял предсмертный цвет. Он и в самом деле находился при смерти. Тогда она вспомнила об амулете. Она сорвала змеиную кожу с его колена и отбросила ее далеко прочь, Ребенок перестал плакать и уснул глубоким сном. Долго она плакала над его головкой, потом взяла его на руки и пошла советоваться с прорицателем племени, вернувшимся из Кано. Он долго глядел на нее пустыми глазами, потребовал, чтобы она явилась к нему с тремя союзниками в час испытаний: мужем, амулетом и ребенком. Она вернулась домой и пришла к нему попозже вечером в сопровождении мужа, принесшего амулет семьи. Ребенок продолжал спать у нее на руках, завернутый в пеленки. Прорицатель разглядывал его при свете костра, потом сделал пальцем знак, чтобы она не будила его.
— Факих спрашивал тебя, как зовут мать ребенка? — спросил он мужа.
Тот обменялся взглядом с супругой, прежде чем ответить:
— Да.
— Ты своим ответом обманул его?
Мужчина вновь обменялся взглядом с женой и отрицательно покачал головой.
— Он потребовал плату? — спросил прорицатель.
— Да.
— Что ты выделил ему от щедрот своих?
Муж помолчал, вспомнил как было дело, ответил уверенным тоном:
— Я дал ему шавваль[170] проса и два кулька зеленого чаю.