Бэтмен. Рыцарь Аркхема

Вульфман Марв

Джокер проносится по сцене и хватает вешалку для одежды, которой еще мгновением назад там не было, и начинает танцевать с ней, будто бы он Фред Астер. Бэтмен попытался схватить его, но он был не в силах пошевелиться.

– Помнишь, как в Аркхем-Сити Я убил твою девчонку, так мило. Той ночью ты позволил мне умереть. Но когда я взглянул в твои глаза, Я

понял, что нам суждено быть вместе. Ну и кто смеется последним?

Джокер отпускает вешалку, она крутится по сцене, падает с нее и исчезает в темноте. Он игнорирует раздавшийся грохот, словно бы ничего и не произошло, и продолжает петь:

Я застрял в твоей голове, и я смеюсь! Я наполняю тебя ужасом, и я не могу перестать смеяться! Твои родители мертвы, и я не могу перестать смеяться! А что еще мне делать? Теперь я часть тебя!

В его руке появляется пистолет. Истерически смеясь, он дважды стреляет, целясь за кулисы. Мгновением спустя, оттуда, пошатываясь, выходят два работника сцены. Пулевые отверстия зияют в их головах, и они лицами вниз валятся на подмостки. Жемчужное ожерелье падает на пол и жемчужины рассыпаются во все стороны.

Бэтмену только и остается, что стоять и смотреть, ведь он по-прежнему не имеет возможности двигаться. Реалистичная сцена убийства вызывает новый раунд электронных смешков и аплодисментов. Затем Джокер снова превращается в Джонни Харизму.

– Браво, – выдыхает он, – браво.

Я – клоун-принц преступного мира, И у нас впереди чертовски много времени. Ты – часть меня, а я часть тебя, И нам некуда больше идти. Не могу дождаться момента, когда встану у руля. Кто тогда будет смеяться последним?

На сцене появляется Харли Квинн, одетая в прекрасное красно-черное платье. Она изящно протягивает руку, и Харизма, нет, он снова превратился в Джокера, взяв ее, начинает кружить с Харли в танце. Ее пируэты идеальны, пока она не запинается о свой длинный, взъерошенный подол. Харли падает и больше не встает.

Джокер продолжает танцевать вокруг нее, пока на сцену не выбегают два мертвых рабочих и не утаскивают Харли за кулисы. Прежде чем исчезнуть за занавесом, она улыбается и машет зрителям.

– Остальные, одержимые кровью, и я скоро вернемся, – кричит она, – так что никуда не уходите. Впереди нас поджидает еще много веселья. Шоу снова твое, Сладкий!

Джокер поворачивается к своей аудитории из одного человека, мрачнеет, затем вновь сияет и продолжает петь.

Я

свел тебя сума, и я смеюсь! Я с тобой до конца, и я не могу перестать смеяться. Я убил всех твоих друзей, и я не могу перестать смеяться. А что еще мне делать? Теперь я часть тебя!

Прожекторы гаснут, и комната погружается во тьму.

Затем один-единственный луч света освещает небольшой участок сцены. Джокер выходит из темноты на свет, вытаскивает наружу свое сердце и поет последний куплет.

Кажется, я чувствую твой страх. Теперь, когда мое время близко, Я в твоей крови, я чувствую себя живым, Хотел бы я, чтобы ты пустил меня за руль.

Музыка останавливается, и Джокер падает на колени. Электронные аплодисменты и восторженные возгласы продолжаются целую вечность, звуковая дорожка повторяется снова и снова.

– Благодарю вас, – говорит Джокер, изо всех сил изображая Элвиса, когда на сцену начинают падать букеты цветов. – Премного вас благодарю. А теперь Джокер взорвет это здание.

Бэтмен продолжает смотреть, не в силах пошевелиться, как Джокер покидает сцену. Он собирается скрыться, и ничто не сможет помешать ему.

Глава 32

Прячась за сценой, Робин слышит, как Джонни Харизма начинает петь. «Забери меня домой в лечебницу, лечебницу, где тебе никогда не одиноко». Он сказал, что студия «взлетит на воздух» через три минуты. А это значит, что он установил бомбы и собирается взорвать их, предположительно после того, как закончит петь.

У Робина оставалось всего две минуты и сорок семь секунд, чтобы выполнить приказы, которые прошептал ему на ухо Бэтмен. Он активировал передатчик. Мгновенно на другом конце появился Люциус Фокс.

– У нас тут псих, который заложил по всему месту бомбы, – шепотом сообщил Робин, – нам нужно отыскать их прежде, чем они будут взорваны. Есть идеи?

– У тебя остались те GPS-чипы, которые я дал на прошлой неделе? – спросил Фокс.

– Которые надо вешать на плохих парней, чтобы мы могли отследить их позже? Разумеется, – прошептал Робин.

– Замечательно. Включи один из них. Я удаленно перенастрою его, чтобы он смог отслеживать радиосигнал, который подорвет бомбы.

Робин сделал, как было велено, и уже через несколько мгновений глобальная навигационная спутниковая система зарегистрировала находку.

– Координаты у меня, Люциус. Выдвигаюсь.

* * *

На сцене Харизма продолжал петь.

Помнишь, как в Аркхем-Сити,

Я убил твою девчонку, так мило.

Меньше чем через тридцать секунд Робин уже отыскал первое взрывное устройство, затем переслал его фотографию Фоксу.