Бей первым! Главная загадка Второй мировой
Шрифт:
Народы Эстонии, Латвии и Литвы намного счастливее финского народа, так как они сами изъявили желание воссоединиться с нами. Поскольку народ Финляндии не хочет этого, его судьба будет более тяжелой, ибо Финляндию присоединят силой».
А вот еще одно замечательное мнение советского офицера 1940-го года, положенное на стол Маннергейма финской контрразведкой. Советский офицер пророчествует: «В марте 1941 года в Финляндии произойдет революция, и тогда СССР предъявит некоторые требования. Если Финляндия не согласится на них, то эту страну превратят в автономную советскую республику – так же, как это случилось с Эстонией, Латвией и Литвой».
Главный пропагандист РККА товарищ Мехлис не зря ставил своим подчиненным
Господа историки и товарищи антирезунисты! Кому из вас еще непонятно, кто выступит инициатором справедливой войны?.. Если таковые непонятливые граждане и встречаются среди советско-российских историков-антирезунистов, то, уверяю вас, в Рабоче-крестьянской Красной Армии подобных идиотов не было! В РККА читать и слушать руководящих работников умели.
Да и мудрено не понять, например, слова главного редактора «Красной звезды» Е. Болтина: «Доктрина Красной Армии – это наступательная доктрина, исходящая из известной ворошиловской формулировки „бить врага на его территории“. Это положение сегодня остается в силе. Мы должны быть готовы, если понадобится, первыми нанести удар, а не только отвечать ударом на удар».
Господа историки и товарищи антирезунисты! Кому из вас не ясно, кто должен первым нанести удар?..
В отличие от современных историков, все нижестоящие товарищи в Красной Армии с полуслова понимают требования момента, которые им доводят товарищи вышестоящие. Вот, например, командарм Мерецков прекрасно понял товарища Мехлиса! И даже счел нужным подтвердить свое понимание с трибуны: «До сих пор в представлении всей страны, а также армии сложилось мнение, что мы будем воевать только тогда, когда на нас нападут. Но теперь это не так. Теперь РККА готовится к нападению. Мы должны обеспечить нашу страну не обороной, а наступлением».
А вот главный политинформатор и пропагандист СССР Александр Щербаков вещает: «Ленинизм учит, что страна социализма, используя благоприятную сложившуюся международную обстановку, должна и обязана будет взять на себя инициативу наступательных военных действий против капиталистического окружения с целью расширения фронта социализма».
И далее товарищ Щербаков объясняет, почему до сих пор мы болтали о мире и заодно закрывает вопрос о «неготовности» Советского Союза к войне: «До поры до времени СССР не мог приступить к таким действиям ввиду военной слабости. Но теперь эта военная слабость отошла в прошлое. Опираясь на свое военное могущество, используя благоприятную обстановку, СССР освободил Западную Украину и Западную Белоруссию, вернул Бессарабию, помог трудящимся Литвы, Латвии и Эстонии организовать советскую власть. Таким образом, капитализму пришлось потесниться, а фронт социализма расширен».
Товарищ Калинин подхватывает и развивает мысль Щербакова: «Если бы, конечно, присоединить Финляндию, то положение еще более улучшилось бы…»
Ему вторит начальник Главного управления политической пропаганды А. Запорожец: «…наша партия и Советское правительство борются не за мир ради мира, а связывают лозунг мира с интересами социализма…»
Не нужен нам больше мир! Даешь всемирный социализм!..
Наконец, товарищ Жданов в июне 1941 года высказался совсем уж определенно: «Войны с Польшей и Финляндией не были войнами оборонительными. Мы уже вступили на путь наступательной политики».
Помимо поэтов и писателей, руководимых товарищем Ждановым, к делу пропаганды советского экспансионизма подключились и кинематографисты. Так, в фильме «Великий гражданин» главный герой мечтает: «Эх, лет через двадцать, после хорошей войны, выйти да взглянуть
Всесоюзный староста Калинин объясняет советскому народу: «большевики – не пацифисты. Они всегда были и остаются противниками только несправедливых, грабительских, империалистических войн. Но они всегда стояли и будут стоять за справедливые, революционные, национально-освободительные войны. Пока социализм не победит во всем мире или, по крайней мере, в главнейших капиталистических странах, до тех пор неизбежны как те, так и другие войны».
Одна из «главнейших капиталистических» стран – Германия. И, значит, ее это тоже касается, не так ли? Тем паче что к весне 1941 года отношения между друзьями-диктаторами испортились окончательно: Гитлер обидел Сталина в Болгарии, прибрав ее к рукам, хотя Иосиф Виссарионович недвусмысленно заявлял: Болгария – моя!.. Гитлер завоевал Югославию, в которой Сталин с одобрения Англии уже организовал революционную заварушку и уже считал Югославию своей. А вместе с Югославией Гитлер заодно и Грецию прихватил, хотя на Грецию Сталин тоже имел кое-какие виды. В общем, этого следовало ожидать – два паука в одной банке ужиться не смогли. И потому маховик сталинской пропаганды где-то с середины-конца 1940 года начал постепенно разворачиваться. Нет-нет, не сторону пацифизма! С наступательной пропагандой как раз все осталось по-прежнему. А вот с другом-Гитлером нет. Советская пропаганда потихоньку задудела в старую дуду: Гитлер – опять плохой. А наша армия – хорошая и вполне готова, ежели что, настучать врагу по башке. И солидно так настучать. Весомо. Прямо на его территории! А что? Зайдем и настучим! Впервой что ли? И ждать уже недолго осталось, между прочим.
Гитлер снова потихоньку начал становиться поджигателем войны.
В журнале «Исторический вестник» цензура зарезала статью Манусевича «К истории Версальских договоров». Потому что, «излагая исторические факты, автор сопровождал их комментариями в духе полного сочувствия Германии. Из этих комментариев можно было сделать вывод о справедливости всех притязаний Германии». А зачем внушать советским людям неправильные выводы? Парой месяцев раньше такие выводы были еще правильными. А сейчас вектор поменялся, извини, товарищ автор. Хвалить Германию вовремя надо было! А сейчас это уже изменой попахивает. Пулечкой в затылочек.
Антигерманский крен в пропаганде стартовал сразу после провала берлинских переговоров Молотова, где Сталин устами своей куклы требовал много, а получил мало. Сталин, заслушав отчет прибывшего из Берлина Молотова, решил, что раз Гитлер «не желает считаться с законными интересами Советского Союза», значит, его политика неправильная и идеология – тоже.
И началось. И пошло-поехало.
Вновь выходит на экраны фильм «Александр Невский». И мало того что выходит, но еще и удостаивается Сталинской премии. Вот тебе, Гитлер, по мордасам!.. Армейские пропагандисты, руководствуясь журналом «Политучеба красноармейца», на основе Ледового побоища и Грюнвальдской битвы стали вновь учить солдатиков, что русские немцев всегда бивали, причем (цитирую журнал) «били, как отмечают летописи, на их же территории». А у нас, товарищи, в уставах разве не так написано?..
В печати опять появляются критические заметки о немецком фашизме. А количество хвалебных материалов о Германии резко идет на убыль.
Сталин лично звонит Эренбургу и велит ему писать свой роман о взятии немцами Парижа, не щадя фашистов.
Советские руководящие товарищи стали даже косо посматривать на сатирика Зощенко, потому что Зощенко в период непродолжительной советско-германской дружбы издавался Германии и очень нравился Гитлеру. Книжку Зощенко «Спи скорее, товарищ!» вслух читал фюреру сам Геббельс. Оба сильно смеялись. Видит бог, есть что-то порочное в этом Зощенко, присмотреться надо к нему…