Без царя в голове
Шрифт:
— Да погодь ты, Ваше Величество, причитать, дай в ситуации разобраться. Не похоже на ловушку, нутром чую — не ловушка, случайность. Не знаю я твой жены и планов ее не ведаю, может напраслину возводишь на добрую женщину?
— Ваня, дурень ты, простофиля, да она же с самой свадьбы нашей об том мечтала. Ты думаешь, чем мы в первую брачную ночь занимались, а?
— Известно чем, — хмыкнул Иван.
— Вина она мне поднесла собственными руками налитого, так я ее внимание отвлек и собаке то вино плеснул в пасть. Так ведь собака сдохла,
— Так как же вы с ней дальше жить-то стали? — изумился Иван, не забывая знакомиться на ощупь с темным помещением.
— А вот так и стали, это же политический брак, любовь тут не при чем. У нее кроме фамилии серьезное наследство, у меня пути торговые, вот и решили нас таким образом повязать, чтобы и им и нам польза была. Политика, Ваня, грязное дело!
— Я бы сбежал, — честно признался Иван, — или убил бы ее сгоряча.
— А то я не пробовал, — сокрушался царь, в голосе которого звучала неподдельная тоска, — думаешь, просто так она себе гвардейцев завела? Не доверяет моей охране, свою прикармливает, да улещивает. Эти кобели ради своей царицы любому глотку перегрызут.
— Ну и жизнь у тебя, Ваше Величество, могу только посочувствовать. Ага, а это что такое? — с этими словами Иван нажал едва выделяющийся на плоскости гладкой стены выступ.
Открылся проход в длинный коридор. С одной стороны коридор ограничивала стена с контурами множества дверей, с другой полупрозрачная стеклянная поверхность. По ту сторону стекла открывался совершенно фантастический вид на огромное количество помещений явно технического назначения, расположенных кольцами по внутренней стороне цилиндрической шахты. Взгляд терялся в глубине и не мог нащупать верха колодца — бесчисленные комнаты, тысячи человек и все что-то делают.
А смысл, если все одно ничего не видно? Да вот хотя бы эти, чем заняты? Иван ткнул пальцем в стекло и с удивлением увидел, как изображение тотчас же увеличилось, позволив в деталях разглядеть желаемое. Из любопытства Иван пробежался вдоль стеклянной преграды, радостно тыкая пальцем, то там то тут, словно дитя малое.
В одной из комнат Иван с удивлением узрел знакомый ему мешок с травкой. Люди ту травку резали, толкли, растирали, разбавляли какими-то жидкостями и давали попробовать лабораторным крысам. Потом и сами, морщась, отпивали по глотку.
В других помещениях горели многочисленные навигационные экраны, показывая полную картину торговых путей. Моргали пульты управления, картинки на мониторах менялись в темпе вальса, шла деловитая работа совершенно не похожая на жизнь по ту сторону стены из-за которой появился Иван.
— Давай выбираться отсюда, пока еще кто не пожаловал, — не разделяя Иванова любопытства брюзжал царь. — Нехорошее место, нутром чую, пока никто нас тут не увидал, бежать прочь нужно. Ищи выход, Ваня! — канючил он, отвлекая Ивана от неожиданного развлечения.
— Интересно
Он шлепнул ладошкой по выступу рядом с ближайшей дверью, увидел напротив аналогичный выступ рядом с другой дверью и быстрым шагом рванул к ней, опасаясь остаться в полной темноте. Выскочив из стены, Иван увидел впереди себя недоумевающего Михалыча. Тот заглядывал за угол, пожимал плечами и чесал в затылке, размышляя, по всей видимости, куда же мог запропаститься царь?
— Михалыч, не меня ли ищешь? — свистнув, хохотнул Иван.
Дворецкий подскочил, как ужаленный, оглянулся и застыл, как громом пораженный. Еще бы, только что царь исчез за поворотом и сразу же появляется сзади. По потолку пробежал что ли?
— А как… вы же, Ваше Величество, а я… — дворецкий тыкал пальцем за поворот, недоверчиво смотрел на царя, ожидая, по всей видимости, очередного чуда.
— Проглядел, Михалыч, проглядел, — захохотал довольный Иван. — Все, Михалыч, пошутиля. Идем дальше, показывай, где тут у нас столовая, — приободрил он дворецкого.
Кто любит шутить, тот бывает часто бит.
Пройдя еще шагов двести, Иван вывернул к высоким стрельчатым дверям и замер в удивлении. Уж чего только он не ожидал увидеть, но вот такого точно не предвидел. И где? В самом сердце Российской империи, в цитадели власти, в самом надежно оберегаемом месте и такое увидеть!
У входа в обеденную залу замерли два здоровенных чернолицых охранника в форме военной полиции америкосов. Смотрели они недобро и покручивали в руках дубинки, намекая на весьма тяжелые последствия для любого желающего в те двери пройти.
— Стоп, ахтунг, клозе доор! — заорал первый охранник.
— Цурюк, геноссе, комильфо? — постукивая дубинкой по лопатообразной ладошке, ласково поинтересовался второй.
— Это что такое? — неведомо кого спросил Иван. — Нас завоевали? Пошто мне никто не доложил? — мал-помалу закипал Иван, только начавший входить в роль вседержца беспощадного и всевластного.
Он собрался было по старой пилотской привычке ринуться в драку с мордобоем, но запыхавшееся от длительной пробежки царское тело вяло отозвалось на молодецкий порыв.
— Гутен в морду! — грозно рявкнулодин из черномазых стражей.
— Не «в морду», а «морген», сколько можно тебя учить, — поморщился другой.
— Нехай в морге, — не стал спорить первый, скорчил зверскую рожу и рявкнул, что было сил: — Гутен в морге!
— Да не в морге, а морген, утро доброе, гутен морген, деревня, — сплюнул другой охранник.
— То-то я думаю, словечко странное для такого случая, я ж думал это «Как щас дам в морду!» по-англицки, — расплылся в широкой белозубой улыбке первый страж.