Без чувств
Шрифт:
Авдеев-старший довольно кивает. Меня мутит. Цена была слишком высокой и неподъемной.
Смогу ли я хоть когда-либо смириться и поверить в то, что говорю?
— Скажи. Нахуй. Адрес. Это так сложно?
На заднем фоне слышатся шаги и шум автомобилей, разговоры людей. Мне безумно хочется иметь возможность телепортироваться, чтобы идти рядом — рука об руку. Всю долгую жизнь.
— Я не вижу в этом смысла, извини.
— А я вижу. Что изменилось за месяц? Какие тараканы пролезли в твою голову? Это отец надавил?
— Хватит…
—
— Его здесь нет. Прекрати, Мир…
— Не будет никакой нищеты, клянусь. Я дам тебе всё, чего захочешь. Из кожи вон вылезу, чтобы обеспечить тебе будущее. Тебе и нашим детям.
— Боже, да смирись ты!
Взвизгиваю не своим, а каким-то истеричным голосом.
— Ты слабачка. Трусливая слабачка без чувства гордости, Дашка.
Молчу, потому что по щекам катятся слёзы. Казалось, я все их давно уже выплакала, но нет — что-то осталось.
Вытираю влагу тыльной стороной ладони. Жую губы.
Я боюсь за тебя, Мир. Боюсь за мать. За себя. Возможно, это и есть слабость, а быть может нормальное здравое чувство самосохранения.
— Я сама. Так. Решила. Ты плохо меня услышал?
— Ты готова лечь под богатого ёбаря, как мать? Обслуживать? Сосать до посинения? Такой намечался план роскоши? Самой, блядь, не противно?
Из-за звона в ушах последние фразы пролетают мимо. В глазах Ратмира я падаю ниже некуда. Это ещё не дно, но близко.
Всё получилось. Сценарий отыгран до мелочей, но удовлетворение испытывает исключительно Олег Вячеславович.
— А если я заплачу больше, чем он? — не унимается Мир, выплёвывая обидные слова. Распиная за предательство. Презирая. Ненавидя.
Авдеев-старший напрягается и поддается вперёд. Упирается руками в колени, сплетает пальцы в плотный замок. Играет скулами.
— Вот когда заплатишь, тогда и поговорим…
В динамике звучит мощный треск и звон. Я вжимаю голову в плечи и трясусь в надежде поскорее закончить экзекуцию.
Забываю дышать. От шока перестаю чувствовать. Медленно умираю.
— Да что же вы все такие ебанутые?!
Мир рычит от злости, не добившись нужного ответа и понимания. Мне больно. Ему тоже. Кто нам поможет?
— Паршивая наследственность… Ты же сам когда-то говорил.
На другом конце провода раздаются долгожданные короткие гудки. Я часто моргаю. Мамин любовник смотрит в упор и упивается победой, которую не заслужил.
Я отмираю и швыряю телефон ему под ноги. Падаю лицом в подушку под скрип кресла.
— Я как раз хотел забрать. Спасибо, Дарья.
Чтобы не разрыдаться слух, до крови кусаю губу. Мир рушится на глазах. Планы, стремления и мечты превращаются в выгоревшее поле, полное пепла.
— Выйдите, — сипло прошу.
К плечу прижимается крепкая рука. Пальцы впиваются в кожу.
— Ты хорошо справилась, Даш. Умница, — утешает Олег Вячеславович. — Поверь, другого варианта для вас просто не существовало. Мой сын слишком самоуверенный и порывистый. Это сейчас он обещает золотые горы, а потом так же быстро остынет и пойдет дальше. Если надо — по головам. Моя порода.
— Поздравляю.
Выйдите. Нахрен. Из моей жизни!
— Ну-ну, полегче. Так бывает... Я дал обещание Ольге, что сделаю всё возможное, чтобы ни тебя, ни Ксении — и близко не было рядом с нашей семьей. А возможности, как ты понимаешь, у меня неограниченные.
Глава 55
Два месяца спустя
Как только шасси самолёта касается взлётной полосы, я отстёгиваю ремень безопасности и тороплюсь протиснуться ко входу одной из первых, несмотря на возмущения других пассажиров.
На улице стоит жара — конец лета, но воспринимается она гораздо легче и приятнее испанской.
Даже в удовольствие.
Ступив на родную землю, вдыхаю на полную грудь и растягиваю губы в улыбке. Я будто вкушаю жизнь и наполняюсь утерянной свободой. Ощущения необычные. Воспринимаются по-новому.
Купив новую симку, вставляю её в телефон прямо в аэропорту и звоню маме, чтобы отчитаться. Всё хорошо. Долетела. Впереди много дел и планов. Хочется ухватиться за все и сразу.
До сих пор не могу поверить, что мне удалось сбежать. Всё решилось в считанные часы. Я бы даже сказала минуты.
Олег Вячеславович долго кормил нас завтраками. Подавал неволю под видом заботы. Ситуация утряслась: Ратмир вышел из СИЗО, дело замяли. Янка прошла курс реабилитации. Ольга Игоревна выписалась из больницы. Казалось бы, что ещё нужно?
Но нет. Меня продолжали против желания таскать на мероприятия и компрометировать. Апатия сменялась депрессией. Мне не хотелось просыпаться. Я таяла на глазах и перестала видеть свет в конце тоннеля. Это длилось бы ещё бесконечно, если бы мама не воспользовалась шансом, не подобрала код к сейфу с паспортами и не помогла мне бежать. На свой страх и риск. Ради того, чтобы я была счастлива. Убеждая, что найдет веские аргументы и доводы для Авдеева.
Как оказалось, отношения за деньги редко бывают честными. Они предполагают гораздо больше жертв, чем может показаться на первый взгляд. Обеспеченные мужчины покупают не только интим и личное время, но и чувства, желания и душу.
Я снимаю номер в недорогой гостинице, чтобы не светиться в маминой квартире. Предвкушая и наслаждаясь эйфорией, жадно рассматриваю из окон знакомые дома и улицы. Оттягиваю момент истины до последнего.
Ратмир обязан меня понять и выслушать, а дальше — всё обязательно сложится. Я безумно соскучилась. Я не находила себе места. У нас один ориентир на двоих. Раздельно нам просто категорически нельзя.