Без(д)умный прыжок в никуда
Шрифт:
Что-то, наверное, случилось в момент её появления на свет. Может, магнитные проплешины в космосе, может планеты выстроились в кривую линию, но с самого рождения Таню сопровождали неудачи, прилипшие, как надоедливые подружки и обрушивающиеся на родных. Вывих ключицы во время родов, пневмония в восемь месяцев, сильный ожог рук отца, неудачно несущего кастрюлю кипятка в ванную, когда дочка решила сделать свои первые шаги, выбитая коленная чашечка у мамы, снимающей доченьку первого сентября и упавшей с постамента, посвящённого основателю школы.
Всегда что-нибудь случалось вокруг Танюши,
Детство, юность, молодость – все двадцать три года пронеслись короткими слайдами, пока Танюша парила в бесконечности, притягиваемая к земле. Когда дёргать за кольцо? Откуда должен поступить сигнал? Какое из двух тянуть? Всё, что говорил инструктор, выдуло ветром, безжалостно трепавшим выбившиеся из-под шлема пряди волос.
То, что пора выпускать купол, Таня поняла увидев, как парень, выпрыгнувший первым, дёрнулся от рывка раскрываемого парашюта, резко подался вверх от потока воздуха, наполнившего парусину, и его стремительное падение перешло в плавное скольжение, похожее на полёт большой птицы, зависшей с расправленными крыльями.
Татьяна дёрнула одно кольцо – тишина, второе – никакого хлопка от расправляющегося купола, оба одновременно, но не почувствовала ни рывка, ни замедления. Ничего не происходило, только ускоряющееся падение, проносящиеся мимо лица, блондин, провожающий её удаление с ужасом в глазах, и пугающее приближение земли, на которой, казалось, можно было рассмотреть каждую травинку.
Вот и сбылись Риткины слова про везение и парашют. Вот и закончатся несчастья, сопутствующие Танюше. И Танюша закончится через раз… два… три…
Таня зажмурилась, сжалась в клубок, напряглась, словно пружина, готовая с треском распрямиться, приготовилась к мгновенной боле и вечной темноте. Что там Анатолий говорил про откусанный язык и осыпание позвоночника в трусы? А ещё лодыжки и переломанные ноги? Таня была согласна и на лодыжки, и на выбитые зубы, и на лишние запчасти в трусах, а умирать она была не согласна.
– Господи! Господи! Господи! – кричала она на последних раз-два-три. – Родненький, убереги! Всё, что хочешь, только спаси!
И уже должен последовать удар, за ним боль, темнота, но Таня продолжала нестись вниз, нарушая все законы свободного падения. Шум ветра, удушающая духота, озноб и потные ладони, так и не выпустившие из захвата кольца. Холод, жар, всё перемешалось.
Татьяна решилась и открыла глаза, обнаружив себя несущейся по тёмному тоннелю с драными хлопьями тумана на стенах. Он, то сужался, то расширялся, то в трещинах мелькали огоньки, или девушке так казалось, а на самом деле был и удар, и боль, и темнота, а сейчас её душа направляется в пристанище. Сколько она падала, пропарывая собой серую муть, продолжая взывать ко всем известным богам? Но в какой-то момент скорость снизилась, перешла в замедленный спуск, и тело плавно шлёпнулось во что-то мягкое, поглотившее Танюшу с чавкающим
Зубы и язык остались в целости, а позвоночник, казалось, разваливается на куски. От напряжения затекли ноги, пальцы отказывались разгибаться и отлипать от колец, а в глазах прыгали чёрные мошки, мельтеша и смазывая обзор.
Танюше пришлось зажмуриться, проморгаться, потрясти головой, чтобы отогнать надоедливую мошкару и посмотреть, куда же она провалилась. Огромная луна, распирающая от тяжести и касающаяся покатым боком кромки земли, тёмный лес, с уходящими в небо голыми стволами, мёртвая тишина, наполненная страхом и ужасом. Перед Таней предстал устрашающий лес, замерший в предвкушении жертвы. Ни пения птиц, ни шума ветра, ни звука шелестящей листвы.
С трудом девушка отодрала руки, прощупала мягкость вокруг себя и погрузилась в пушистый мох, хлюпающий влажностью. Нестерпимо захотелось пить… и есть, и спать. Стресс, пережитый во время падения, сказывался слабостью во всём теле, ломотой в мышцах и головной болью. У Тани всегда так было. Откат пригибал к земле, повышал температуру и требовал покоя, тёплого одеяла и крепкого сна. Шевелиться не было сил, да и смысла идти куда-то в хмурую ночь Таня не видела. Лучше отдохнуть, поспать, дождаться восхода солнца, а затем выбираться из этого странного места.
Глаза вяло моргнули ещё пару раз, потом закрылись, и тихое сопение нарушило тишину. Стоило Тане заснуть, как лес вокруг ожил, из-под зелёных кочек полезли любопытные ишигаки*, а с веток деревьев спустились синсигаты*, дрожа крыльями и устроив переполох.
Спящую человечку обступили, рассматривая со всех сторон, с любопытством трогая, обнюхивая и тыкая прутиками. Такие гости в их чаще ещё не появлялись, а всё новое нервировало, пугало и считалось плохой приметой, предшествующей большой беде.
*Ишигаки – маленькие человечки с острыми ушами, черными глазами и темным цветом кожи. Эти сильные, быстрые и очень умные существа, чрезвычайно искусные в охоте с луком и стрелами, носят одежду из шкур животных и живут своей обособленной жизнью, прячась под землёй и в пещерах.
*Синсигаты - крылатые существа с заостренными головами, похожие на фей. Считается, что они появляются только по ночам, и их речь похожа на щебетание птиц, а при приближении людей они могут спрятаться даже в трещине в стене дома.
Глава 2
Тане снился сон, где она снова камнем летела вниз, цепляясь за кольца и истерично дёргая их, где злющий ветер трепал одежду, обтекая и не помогая сдержать скорость падения, где её засасывало в непонятную муть, забивающую ноздри и мешающую дышать. Таня задыхалась, тряслась от страха, перебирала руками и ногами, пытаясь выбраться из липкого тумана.
Её всё затягивало, словно в болото, тащило на самое дно, а затем выплюнуло с противным звуком, похожим на остаточный слив унитаза. Она видела непонятных существ размером с ладонь, слышала их пискливые голоса, решающие, что с ней делать, пока в какофонию звуков не ворвался угрожающий рык. В следующее мгновение её окатило жарким дыханием, а из темноты зыркнули красные огни.