Без дна
Шрифт:
С того дня заклинания демонов в замке Тиффож шли непрерывно. Каждую ночь Жиль де Рэ и Франческо Прелати исполняли одним им известные обряды, и итальянец то и дело подходил к алхимической печи. Однако демоны медлили, и золото не получалось. Франческо Прелати также дал показания на суде; при их прочтении становится очевидным, что маршал де Рэ сам стал жертвой собственной демономании…
«Они (Жиль и Франческо) то стояли, то сидели, то пребывали на коленях, призывая демонов и принося жертвы. Церемония длилась долгие часы, в ходе оной означенный Жиль де Рэ и свидетель по очереди читали проклятый гримуар, ожидая явления призванного демона, коий, однако, так и не явился. <…> Заклинания, кои они использовали, суть таковы: “Заклинаю вас, Баррон, Сатана, Белиал, Вельзевул, во имя Отца, Сына и Святого Духа, во имя Пречистой Девы Марии и всех святых, явиться лично, говорить с нами и исполнить нашу волю…” Когда означенный Жиль де Рэ и свидетель так и не смогли добиться явления демона, обвиняемый спросил свидетеля, почему дьявольская креатура медлит. <…> Дабы выяснить сию причину, свидетель вновь призвал демона, и тот ответствовал,
Последние месяцы 1439 года Жиль де Рэ провел, чередуя путешествия и детоубийства. После поездки в Бурж, где в феврале 1440 года Карл VII собирался созвать Генеральные штаты [4] королевства (созваны они так и не были), барон снова уехал к себе, на этот раз в Машкуль. Там его уже ждал Прелати с сообщниками. Никогда прежде преступления Жиля не были столь многочисленны и изощренны: он вешал, душил, предавался содомии… Каждый вечер нижняя зала Машкульского замка озарялась огнем камина, в котором горели останки человеческих тел, и каждую ночь Жиль де Рэ в покаянных слезах вставал на молитву и, обещая отправиться в Святую Землю, испрашивал у Бога и Пречистой Девы благодати прощения за его сатанизм. С недавних пор барон окончательно утратил сон, а главное, утратил дар забвения — эротические и демонические наслаждения исчерпали себя и более не привлекали, а магия, с помощью которой он так и не смог вернуть себе богатство и удачу, стала орудием его окончательного саморазрушения.
4
Совещательное сословно-представительное собрание, созываемое не регулярно, а по решению верховной власти. — Примеч. перев.
Все окрестные жители знали: маршал де Рэ — убийца. Теперь даже самые запуганные, самые слабые, преодолевая страх, жаловались во все инстанции — от приходского кюре до эшевена [5] Анжера или Нанта. Людская молва, уже ничуть не таясь, разносила по всей округе, что этот проклятый колдун убивает детей ради крови, ибо кровью своих жертв он пишет огромную книгу по магии. Ну что же, эти кажущиеся на первый взгляд такими нелепыми слухи не так уж и вздорны: в каком-то смысле Жиль и в самом деле писал невидимые хроники своих преступлений кровью несчастных жертв, и магическая сила сего незримого манускрипта, вместо дарования своему автору сакральной крепости, лишила его не только этой метафизической крепости, но и всех его вполне физических крепостей.
5
Член городского суда. — Примеч. перев.
Перед Пасхой 1440 года Эсташ Бланше предложил совершить великое жертвоприношение демонам. Жиль приказал своим поставщикам привезти ему в Машкуль как можно больше детей от 12 до 16 лет. Собрав их столько, сколько советовал Бланше, маршал поручил Прелати составить ритуальное последование. Начавшаяся церемония длилась пять ночей, в течение которых Жиль де Рэ, Анриэ, Пуату и Жиль де Силле совершали бесчисленные ритуальные убийства. Ритуал был точной до наоборот копией последования Страстной седмицы. В скудно освещенных залах курились странные ароматы, висели расчлененные и разрубленные надвое, от головы до паха, тела. Висели распятые на крестах дети, символизируя Страстную мистерию, соединявшую ожидание Жилем де Рэ Пасхального Воскресения с его же эротическим безумием…
Когда сатанинское действо завершилось, произошло еще одно парадоксальное событие. 27 марта 1440 года, в день святой Пасхи, в приходской церкви Святой Троицы в Машкуле священник отец Оливье де Ферьер принял исповедь Жиля де Рэ, после чего маршал причастился Святых Тайн. При виде этого вся знать встала на колени, а дрожавших от ужаса бедняков Жиль де Рэ попросил не стесняться и вести себя на службе как обычно. Он и сам был в этот день таким же, как они, — нищим во имя Господне.
Отныне мир воцарился в душе маршала. Приближалась развязка его трагической судьбы. Общественное положение его ничуть не изменилось, в глазах мелкого дворянства и простолюдинов он по-прежнему оставался вызывающим смесь почитания и ужаса великим полководцем, соратником Орлеанской Девы. Барон сам приблизил свой конец. 14 мая 1440 года около шестидесяти вооруженных всадников
Жан ле Феррон, стихарный чтец и начальник крепостной охраны, вынужден был уступить. Его заточили в собственной крепости, еще загодя захваченной людьми Жиля. Эта дерзкая выходка не могла не иметь последствий. Маршал де Рэ поднял руку на церковнослужителя, нарушил права Церкви и законы герцога Бретонского, своего сюзерена. Если на восемь лет бесчисленных детоубийств еще можно было закрывать глаза, то этот совершенный средь бела дня разбойничий налет бросал вызов официальной юрисдикции и не мог не получить ответа. На сей раз речь шла не о мучениях каких-то бездомных бродяжек, а об акте насилия над дворянином — одним из многих, способствовавших заговору молчания вокруг преступлений другого дворянина, Жиля де Рэ…
По приказу герцога Иоанна V с маршала было взыскано пятьдесят тысяч золотых экю, ровно половина всего, что у него оставалось. Жиль де Рэ бежит из Бретани, оставив церковь Сент Этьен де Мер Морт людям герцога, и увозит с собой в качестве заложника своего пленника Жана ле Феррона. Барон водворяется в Пуату, в замке Тиффож, входящем в состав королевского домена. Защитит ли своего маршала король или хотя бы закроет на все глаза? Похоже, от этого уже мало что зависело…
Свидетели один за другим уже прибывали в резиденцию Жана де Малеструа, епископа Нантского, бывшего также и канцлером Бретонского двора. Жилю де Рэ были предъявлены обвинения в чудовищных преступлениях. Слухи росли, как снежный ком, обрастая самыми невероятными подробностями; от властей требовали немедленного ареста маршала, хотя многие до сих пор его побаивались. 13 сентября 1440 года Жилю де Рэ было предписано явиться на церковный суд в Нант. Обвинения — детоубийства, содомия, заклинание демонов, святотатство, ересь. В тот же день государственная юстиция принимает решение об аресте сира де Рэ. 15 сентября вооруженный эскорт герцога Бретонского подъезжает к воротам Машкуля. Жиль де Рэ и его друзья сдаются без сопротивления; их тут же берут под стражу, а уже 16 сентября барон давал показания перед обоими судами, церковным и светским, — сначала только по двум обвинениям: детоубийства и захват церкви Сент Этьен де Мер Морт. Допросы бесчисленных свидетелей, рыдания безутешных родителей… Вопреки сыпавшимся на него проклятиям, барон оставался невозмутим, факты убийства отрицал. И только после того как объявили, что он будет отлучен от Церкви и умрет без покаяния, Жиль де Рэ сдался — все признал, подписал протоколы допросов со своими показаниями и публично испросил прощения у родителей за невинно пролитую кровь их детей.
Сто сорок убийств мальчиков и девочек считаются доказанными. 15 октября 1440 года Жиль де Рэ признался в них и официально дал подробное описание каждого, документально подтвержденное свидетельскими показаниями.
23 октября государственный суд огласил смертные приговоры Анриэ и Пуату, а вот Франческо Прелати и Эсташа Бланше пришлось отпустить за недостатком улик.
25 октября приговор светского суда был подтвержден церковным, отлучившим Жиля де Рэ от Церкви. Это означало, что приговор государственного суда окончателен и обжалованию не подлежит. После произнесения приговора судьи предложили барону де Рэ принести покаяние и, примирившись с Церковью, умереть как христианину. Смиренно опустившись на колени, маршал попросил о возвращении в лоно Церкви. Отлучение было немедленно снято, и Жиль де Рэ заявил о желании исповедаться. Просьба его была удовлетворена. Через час он предстал перед государственным судом, приговорившим его к повешению. 26 октября 1440 года в 11 часов утра приговор был приведен в исполнение.
«…Для исполнения приговора означенных Жиля де Рэ, Анриэ и Пуату доставили к месту казни, коим было избрано поле, находившееся вниз по течению реки за Нантскими мостами. На рассвете на месте сем собралось великое множество простого люда, молившегося о спасении душ приговоренных к смерти. Когда же настал час прощания, означенный Жиль де Рэ проникновенными речами попытался укрепить дух своих осужденных на казнь приспешников, вселяя в них надежду на спасение их грешных душ. <…> Засим он пал на колени, воздел руки к небу и, воздав благодарение Богу, попросил не судить строго его слуг, но проявить милосердие, на кое уповает каждый христианин. Оный Жиль де Рэ не забыл и о простолюдинах — слезно моля о прощении, он сказал, что является братом во Христе каждому из них, а дети, загубленные им в память о любви и страстях Господа нашего, ныне молятся Богу о нем и обо всех. <…> В последний раз помолившись и препоручив душу свою Богу, означенный Жиль де Рэ, подавая пример двум другим, испросил разрешения умереть первым. <…> Допрежь того, как огонь пожрал его тело полностью [6] , оно было изъято из пламени и перевезено в церковь Кармелитов в Нанте, где и похоронено. Что же до Анриэ и Пуату, то они были повешены, а уж потом преданы огню и сожжены до пепла. Сии приговоренные окончили свою жизнь тем, что покаялись в своих злодеяниях, горько сожалея о содеянном…»
6
Церковное покаяние автоматически лишало силы приговор светского суда и заменяло позорное повешение безвредным для отходящей души и менее мучительным сожжением. — Примеч. перев.