Без гнева и пристрастия

Корнев Павел Николаевич

— Полагаешь, он оставил свою колымагу где-то поблизости от станции подземки? — предположил он.

— Именно, — подтвердил я, уселся рядом с водителем и попросил: — Давай к мэрии.

Движок глухо рыкнул, нас качнуло, и автомобиль покатил прочь от стеной выраставшего к небу края Вечности. Я посмотрел в заднее окно на серый срез безвременья и с облегчением перевел дух. Близость Вечности действовала на меня угнетающе.

— Думаешь, все так просто? — засомневался Портер.

— Управляющий говорил о частых протечках реагента.

Если прохудился бак или лопнул шланг, это объясняет, с какой стати Майк спустился в подземку. И вряд ли он долго шел по улице, скованный наручниками с задержанным.

— Это да, — кивнул Алан. — Патрульные бы их живо остановили.

— Машина где-то там, — уверенно заявил я.

И точно — не успели мы добраться до центра, как вновь ожила рация и дежурный продиктовал адрес дома, во дворе которого отправленные прочесать округу полицейские наткнулись на объявленный мной в розыск автомобиль. Только вот хоть машину и в самом деле бросили из-за утечки реагента, дело оказалось вовсе не в случайно прохудившемся баке.

Никаких случайностей — дожидавшиеся нас патрульные насчитали в машине полторы дюжины пулевых отверстий. Задние колеса были спущены, фонари разбиты, а на полу салона и пассажирском сиденье темнели потеки засохшей крови.

— Вот черт! — выругался Алан Портер, сдвигая на затылок шляпу.

— Далеко отсюда до подземки? — спросил я патрульного.

— За этим домом, — указал тот на соседнее строение. — Можно напрямик, через калитку в заборе пройти.

— Значит, он приехал сюда намеренно, — пробормотал я. — Выжал из автомобиля все, что смог…

Полицейский расслышал меня и кивнул:

— Точно, специально. Машина здесь еще неделю могла простоять, и никто бы внимания не обратил.

Я повернулся к Портеру и указал на соседний дом:

— Пройдись по конторам, возможно, кто-то что-то видел.

— В такую рань? — скептически скривился детектив.

— Пройдись, — настоял я на своем и забрался в дежурную машину. Вызвал криминалистов, потом надел перчатки и вернулся к расстрелянному родстеру, под которым обнаружилось лишь несколько пятен загустевшего реагента.

— Вчера дождь был, все следы смыло, — подсказал патрульный, стоило мне завертеть головой по сторонам. — Но перестрелка точно не здесь была…

— Вижу, — кивнул я и заглянул в высаженное со стороны пассажира боковое окно.

Увидел краешек бумажника, завалившегося между сидений, вытащил его и беззвучно выругался, обнаружив удостоверение Майкла Ши, а не его вынужденного спутника.

— Здесь револьвер с другой стороны, — произнес неугомонный патрульный. — Достать?

— Не трогай ничего, — приказал я. — Сейчас криминалисты приедут.

Я обошел родстер и потянул за ручку багажника. Крышка с запасным колесом поначалу подалась, но почти сразу заела. Пришлось дернуть вверх изо всех сил.

Ничего интересного. Набор инструментов, пустая канистра — вот и все.

Я отошел, посмотрел

на автомобиль со стороны и пришел к выводу, что стрельбу открыли вдогонку, когда машина уже удалялась. Большинство попаданий приходилось на заднюю часть; маломощные сущности револьверных боеприпасов не сумели прошить машину насквозь и достать беглецов. Боковое же стекло со стороны водителя было разбито уже здесь — на пыльном асфальте блестела россыпь чистых осколков. Похоже, это Майк выволакивал наружу своего пленника.

Но тогда непонятно, откуда столько крови. Для разбитого носа ее натекло слишком много, а если бы задержанного серьезно ранили, то его никто не стал бы приковывать к себе и тащить в подземку.

Почему Майк не обратился за помощью к полицейским? Почему прошел мимо дежурного по станции? Куда он собирался ехать и кого тащил за собой?

Неужели Алан прав и агентство Лазаря Гота замешано в случившемся куда сильней, чем они готовы признать? Или…

Или родстер расстреляли полицейские… Но почему тогда это происшествие не попало в сводки?

Я сделал в блокноте пометку прояснить этот вопрос и помахал рукой водителю заехавшего во двор фургона. Тот остановил машину неподалеку от изрешеченного автомобиля, и ко мне выбрался знакомый криминалист.

— Комиссар! — непонятно чему обрадовался он. — Как погляжу, везет вам на спортивные машины! Опять труп в багажнике?

— На этот раз нет, — покачал я головой, пожимая протянутую руку. Припомнил обстоятельства прошлой встречи и улыбнулся: — С поисками следов крови проблем тоже не предвидится.

— Точно лампа черного света не понадобится? — Криминалист смерил расстояние до соседнего дома и предупредил: — А то шнура не хватит.

— Понадобится пакет для улик. — Я подошел к родстеру и аккуратно приоткрыл водительскую дверь. — И фотокамера.

— Что снимать? — уточнил прибывший вместе с криминалистом штатный фотограф. — Револьвер?

— Да.

Когда лежавшее на коврике оружие оказалось зафиксировано на пленку, я просунул в его спусковую скобу карандаш и вытащил револьвер из салона.

— Минутку! — попросил фотограф. — Поверните, чтобы был виден номер.

Я позволил сделать второй снимок, убедился, что в барабане сплошь стреляные гильзы, и осторожно опустил револьвер в бумажный пакет для улик. Потом записал в блокнот серийный номер и указал криминалисту на родстер:

— Сможете определить, как долго машина была на ходу после полученных повреждений?

— Дайте мне пару минут, — попросил парень и расстелил на асфальт кусок брезента, затем улегся на него и заглянул под днище родстера.

Я стоять у него над душой не стал, отошел к служебному автомобилю и по рации связался с дежурным. Попросил выяснить в лицензионно-разрешительном дивизионе, за кем числится обнаруженный в родстере револьвер.

— Комиссар! — выбрался из-под днища криминалист. — А, вот вы где!