Без гроша в кармане. Среди факиров (сборник)
Шрифт:
Один из пьяниц закричал, схватив лошадь под уздцы:
– Пусть попляшут вместе с другими!.. Женщина – вперед!.. Эй, красавица… стой!
Миссис Клавдия побледнела, и ее тонкие брови сдвинулись.
– Проедем, не правда ли? – обратилась она к своему спутнику.
– Да, миссис… позвольте… одну минуту…
Говоря это, он вынул заряженный револьвер и выстрелил, почти не целясь, в ковбоя, пытавшегося остановить лошадь. Тот упал, раскинув руки. Другой пытался было схватить узду, но Бессребреник вторично спустил курок, и ковбой последовал
– Проезд свободен.
– Держитесь! – решительно сказала молодая женщина. Подобрав вожжи, она изо всех сил стегнула рысака. Взбешенная лошадь, не помня себя, рванулась вперед прямо на ряд ковбоев, сбежавшихся на выстрелы и загородивших дорогу.
Бессребреник в третий раз поднял револьвер и выстрелил.
Третий противник упал, вытянувшись во всю длину, пораженный, как и первые два, пулей в самое переносье.
Путь свободен. Пущенная во весь карьер лошадь помчалась как стрела, и скоро экипаж выехал на главную площадь, где возвышались постройки правления и сам завод. Здесь царило невообразимое смятение. Пешие и конные ковбои, все более или менее пьяные и возбужденные алкоголем, дрались, кричали, жестикулировали, беспрерывно стреляли из револьверов.
Толпа окружила человек пятьдесят рабочих в одних рубахах и сапогах. Они отчаянно выплясывали, но по их судорожным телодвижениям нельзя было предположить, чтобы они веселились. Рубашки у многих были залиты кровью.
Время от времени раздавался залп выстрелов, сопровождаемый грубым смехом.
Он вынул заряженный револьвер и выстрелил, почти не целясь, в ковбоя, пытавшегося остановить лошадь
Когда кто-нибудь из танцоров замедлял движение, он вдруг испускал крик и затем начинал отчаянно прыгать, словно рубаха на нем горела.
Стараясь прослыть за настоящего ковбоя, Боб, скакавший рядом с экипажем, принялся вторить рычавшим музыкантам, выбивавшим такт выстрелами из револьверов.
Его возгласы обратили на него внимание, послышались крики:
– Хозяйка едет!.. Эта шутить не любит… Будет что-то новенькое!.. И с ней каналья-инженер!.. Оставьте!.. Инженер за нас… он добрый малый!
Бессребреник слышал эти возгласы и принял их к сведению.
Не сводя глаз с лошади, миссис Клавдия отрывисто спросила Боба, этого удивительного слугу, по-видимому, пребывавшего в восторге от окружающего:
– Что делают эти люди?
– Забавляются, как изволите видеть.
– Кто они?
– Ковбои.
– Откуда они?
– Из окрестностей.
– А те, которые танцуют?
– Канальи-нефтепромышленники… кабатчики… мошенники-купцы…
– Почему они танцуют?
– Их заставляют ковбои.
– Зачем?
– Потому что все эти мошенники не согласны на их предложения.
– А
– Ими подбадривают тех, кто собирается остановиться… Средство действенное… И музыка есть… Слышите?
И в самом деле, сквозь крики страдания, рев восторга и выстрелы до слуха миссис Клавдии и ее спутника донеслись звуки ударов по железной, чугунной и медной посуде: кастрюлям, котлам и т. п., изображающим оркестр.
Против всякого ожидания, кабриолет проехал благополучно под градом пуль и камней до самого здания конторы, представлявшего собой огромный трехэтажный кирпичный дом, полный разных запасов и товаров.
Дом стоял посредине большого пространства, огороженного частоколом из неотесанных бревен, занятого службами, телегами, срубами для колодцев, чугунными трубами и всякого рода инструментами.
Ставни висели оторванные; несколько окон стояли отворенные настежь, у большинства стекла были выбиты. Одна из главных дверей выломана. Кабриолет и всадники въехали во двор.
Здесь было человек тридцать весьма подозрительной наружности, все остановились в изумлении, увидав молодую, хорошенькую, элегантную женщину, смотревшую кругом с изумительным хладнокровием.
Не обращая на них ни малейшего внимания, Бессребреник легко спрыгнул на землю и почтительно помог своей спутнице сойти.
Все эти события, с того мгновения, как кабриолет миновал горящий кабачок, заняли не более трех минут.
Джентльмен прежде всего зарядил пустые стволы своего револьвера, затем предложил руку миссис Клавдии, чтобы проводить ее в дом.
Они шли, как люди, прогуливающиеся для своего удовольствия, – до того были спокойны среди всей этой адской кутерьмы.
Боб и инженер Гаррисон сошли с лошадей и скорым шагом, под свист пуль, последовали за хозяйкой.
Миссис Клавдия вошла первой, обратясь к джентльмену:
– Эти сломанные решетки, опрокинутые кассы и растрепанные книги, – вот и все, что осталось от конторы.
– Да, чистая работа! – согласился Бессребреник. – Будто мина взорвалась.
– Не правда ли, это ужасно, – заметил инженер, – и миссис Остин лучше бы все это ликвидировать.
– Это смотря по обстоятельствам, – отвечал джентльмен. – Во сколько вы оцените эту нефтяную землю и остатки всех построек?
– В нынешнем состоянии не больше двух миллионов долларов… Одна компания финансистов предлагает миллион… На месте миссис Клавдии я бы принял предложение.
– А каково ваше мнение? – обратился джентльмен к миссис Остин.
– Я нахожу, что это слишком мало…
– И я тоже, – поддержал ее Бессребреник.
– Можно было бы прийти к согласию, – продолжал инженер. – Сколько бы вы желали получить?
– Право, не знаю, – отвечала молодая женщина. – Как вы находите эти условия, мистер Бессребреник? Ведь вы мой компаньон.
– Я не взял бы меньше…
– Меньше чего? – с тревогой спросил Гаррисон.
– Ста миллионов долларов, – отвечал Бессребреник своим ровным голосом.