Без лица и имени
Шрифт:
— Сережа, — тихо проговорил Петрович, — ты будешь слышать наш разговор с интерполовцем?
— Да, а он мои слова не услышит, даже если будет находиться рядом. Их будете слышать только вы.
Семенов остался на дорожке, возле «Форда», а парни углубились в чащу. Ник раздал точно такие же рации Фэду и Морсу, и они поместили их куда надо. Морс достал из багажника джипа два автомата с оптическими и лазерными прицелами, один отдал Михайлову, а второй оставил себе. Фэд довольствовался пистолетом с глушителем и ножом.
Разведчики прошли к канаве,
Петрович взглянул на часы, осмотрелся и чуть пошевелил губами:
— Едут, слева от меня, в ста метрах.
Сергей услышал предупреждение, перевел оптический прицел влево и заметил едущую по дорожке черную «Волгу». Она быстро приближалась, и до Петровича ей оставалось уже тридцать метров. Она остановилась рядом с «Фордом», дверца ее отворилась, и из нее вышел лысоватый пожилой мужчина невысокого роста, бойкий и подвижный. Он сразу направился к полковнику, протянул ему руку и улыбнулся.
— Вячеслав Александрович Шадрин, директор российского отделения Интерпола, генерал-лейтенант ФСБ.
— Петр Петрович Семенов, полковник, начальник убойного отдела МУРа, — представился Петрович, хотя доподлинно был уверен в том, что разведчик знает про него все.
— Наконец-то мы встретились, — произнес руководитель и осмотрелся. — Не правда ли, хорошее место — ни души.
— Может быть, — настороженно буркнул Семенов и уставился на генерала. Он не разделял его оптимизма и относился к нему с недоверием.
Разведчику было чуть за пятьдесят, но выглядел он моложавым, здоровым и, что немаловажно, — холеным. Одет был в бежевую куртку, светлые брюки и светлую рубашку без галстука. На нем были черные ботинки, недорогие часы, а из нагрудного кармана рубахи выглядывал краешек очков.
Лицо у него было округлое, добродушное, нос картошкой, пухлые губы и мясистый солидный подбородок. Большие немного оттопыренные уши делали его простоватым, но это все относилось лишь к внешности. Глаза у разведчика были особенные — карие, умные, сверлящие собеседника как буравчики, и от этого взгляда Семенову стало не по себе. Несмотря на то, что Шадрин улыбался, в глазах его не было и тени усмешки, он смотрел серьезно и цепко.
— Романова и Платова убили при вас? — вдруг спросил тот, и улыбка мгновенно исчезла с его лица.
— Да, а я вот выжил, чудом выжил.
— Жаль, отличные были люди, прекрасные, добрые, честные. Мы вместе проработали более десяти лет.
— Где проработали? Ведь у вас разные конторы.
— Вы правы, конторы разные, но дело одно. Мы служили бок о бок в объединенном антитеррористическом центре, созданном тремя спецслужбами — ФСБ, ГРУ и СВР.
— Службой внешней разведки, — расшифровал последнюю аббревиатуру полковник.
— Так точно. Платов был связующим звеном между нашим центром и Интерполом. Ведь терроризм
— Какой сбой? — переспросил полковник.
— Надо выяснять какой, поэтому я здесь.
— Какое дело вы расследуете сейчас?
— Это государственная тайна, но… — генерал замолчал.
— Дело Фархада?
— Мы его уже десять лет расследуем и все впустую. Но только сейчас Фархад вышел из тени и стал активно действовать. До этого момента он вел себя очень тихо, не позволяя себе открытых террористических проявлений. А сейчас…
— Что ж он, людей не стрелял?
— Стрелял, конечно стрелял, но не в таких масштабах и не тех людей. Расстрелять семью наркоторговца и милиционеров — это ошибка. Убить двух полковников ФСБ, устроить погоню и взрывы на МКАД — это выше крыши. Это не его стиль.
— Может, он в корень оборзел, раз так беспредельничает?
— Нет, дело в другом, и мы должны выяснить, в чем.
— У вас есть на него досье?
— Нет, — Шадрин развел руками.
— Как нет, Романов мне говорил, что есть. Платов обещал мне его показать. Я ехал в офис Интерпола для того, чтобы увидеть это досье.
— Ехал, да не доехал, — протянул генерал. — Досье есть, но его в то же время и нет. — Шадрин на секунду задумался и собрался с мыслями. — Дело в том, что Фархад раньше был военным разведчиком, агентом ГРУ, но во время войны в Афганистане подсел на наркотики и опустился. Позднее стал их продавать и создал в СССР самую мощную сеть их транспортировки и сбыта. Производил он их в Афганистане при поддержке местных наркодельцов. Наше управление разоблачило гада, его арестовали, но преданная ему спецгруппа напала на конвой и освободила командира.
У него в спецкоманде были только азиаты, верные как собаки, способные по его приказу идти на смерть. Только теперь мы поняли, на чем зиждилась эта фанатическая преданность.
— На наркоте?
— Да. Но давайте отправимся к нам в офис, и вы наконец увидите его досье. Оно восьмидесятого года, так как потом следы Фархада теряются. Он существует, но где он и как его зовут — мы не знаем. Мы знаем, что он по-прежнему торгует наркотиками в огромных масштабах.
— Поэтому вы сказали, что досье есть, но его и нет?
— Наше досье — это досье героя-разведчика, преданного Родине и присяге офицера, настоящего бойца. А досье предателя наркодельца Фархада, залившего кровью и отравой всю страну, у нас нет и никогда не было. Мы не знаем, кто он. Ведь тот бравый капитан ГРУ уже не он.
— Может, у вас липовое досье? — засомневался Петрович.
— Вероятность есть, но оно попало к нам из проверенного источника, и я думаю, что оно подлинное.
— Значит, моя задача — отыскать Фархада и либо арестовать, либо уничтожить его, — нахмурился Семенов.