Без лица
Шрифт:
— Моя мать! Она не уделяла ни мне, ни моему брату никакого внимания. И теперь ты приходишь ко мне и хочешь, чтобы я пожалела ее.
— Она все равно твоя мать, — не унималась Кэрол. Ее взгляд упал на стол, где лежала трубочка, через которую нюхают кокаин. — А это еще что?
Тиффани ничего не ответила, но лицо ее стало бледным как полотно.
— Ты, маленькая глупая шлюха! Ты хоть понимаешь, во что ввязалась?
Тиффани поставила кружку с горячим чаем в раковину.
— Я не наркоманка. Это просто для небольшой разрядки, баловство, только и всего.
Ее
Тиффани понизила голос:
— Я не наркоманка, Кол. Честное слово.
Кэрол долго смотрела на девушку, которая стояла перед ней опустив глаза.
— Нет, ты просто истинная дочь своей матери. Это все, что я хотела тебе сказать.
При этих словах лицо Тиффани исказилось от гнева и ненависти.
— Черт побери, Кол, а не убраться ли тебе отсюда и не оставить ли меня в покое?
— Деточка, а ты хоть понимаешь, с кем говоришь?! — завопила на весь дом Кэрол. — Я тебе не барахло, которое за ненадобностью можно выбросить в мусорную корзинку! И если ты будешь продолжать так себя вести, маленькая вшивая негодяйка, я просто врежу тебе по морде. Все, что я сделала для тебя за эти годы…
— А что, тварь, ты сделала для меня, за исключением того, что все эти годы жила за мой счет и поносила мою мать? И теперь ты хочешь, чтобы я пошла и навестила ее только потому, что ты до смерти напугана. Потому что знаешь: если она выяснит, как ты вела себя по отношению к ней в прошлом, тебе не поздоровится. А теперь, Кэрол, вон из моего дома, пока я в самом деле не потеряла терпение.
Кэрол выбросила вперед руку, и обжигающий удар пришелся Тиффани прямо в лицо. Кольцо на ее пальце рассекло бровь девушке. От боли у Тиффани на глазах выступили слезы. Она приложила руку к лицу и увидела на ней кровь.
— Что ты сделала со мной, я же сегодня ночью должна работать…
Лицо Кэрол исказилось в жалостливой гримасе.
— Извини, пожалуйста, Тифф, прости меня, Христа ради, я не хотела.
Тиффани намочила тканевую салфетку и приложила ее к глазу. В этот момент девочка начала плакать. Кэрол ринулась к ней и взяла на руки. Малышка буквально тряслась от страха. Вдруг они услышали, как в дверном замке повернулся ключ. Сердце Кэрол ушло в пятки. Вошедший Патрик окинул взглядом обеих женщин и ребенка и тут же понял, что произошло. В тот же момент он нанес сильный удар прямо в лицо Кэрол. Ее нос хрустнул. Анастасия просто закатилась от крика. Кэрол чудом устояла на ногах. Она держала ребенка, и это добавило ей силы.
— Прекрати, Пэт. Все это по моей вине. Я начала этот скандал, — сказала Тиффани.
Он выхватил плачущего ребенка из рук Кэрол и передал матери.
— Ах ты, дрянь! Как ты собираешься работать сегодня вечером с такой мордой? Я пристроил тебя в хорошее место, а теперь все летит к чертям.
Он буквально побелел от гнева, и Анастасия перепугалась еще больше.
— Убирайся отсюда, ты, жирная тварь! И не дай бог мне увидеть тебя здесь еще раз.
Кэрол поплелась из комнаты, ее лицо тоже было в крови. Совершенно не по-отцовски и довольно грубо Патрик взял
— Я прихожу домой — и что я вижу? Ты даже не можешь как следует постоять за себя.
Он вытащил из холодильника поднос со льдом и стал готовить ей холодный компресс, используя чайное полотенце.
— Как хочешь, но сегодня вечером ты должна выглядеть на все сто. Я пообещал тебя Лерою Макбену. И не вздумай увиливать! Ты должна как следует ублажить его.
Тиффани слушала человека, которого она любила как отца, как брата и как любовника. Действие принятого наркотика заканчивалось, глаз сильно болел, а ее дочь за дверью громко плакала. Но Тиффани не пошла к своему ребенку. Она прекрасно знала, что, когда Патрик в таком состоянии, лучше не раздражать его еще больше.
Единственным утешением на настоящий момент для нее было то, что он назвал ее маленькую квартирку своим домом.
— Да, ваш нос сломан, мисс Холтер.
— Ну, в общем-то, я так и думала.
Пока медсестра врачевала ее лицо, Кэрол лежала на кушетке и оценивала сложившуюся ситуацию. Кажется, она приобрела в лице Патрика Коннора врага. Он никогда не простит ей произошедшего. А если Тиффани расскажет ему, почему она ударила ее, она получит от Патрика по полной программе.
Выйдя из поликлиники, Кэрол направилась в закусочную и заказала себе чашку сладкого чая. За соседним столиком она заметила Карен Блэк. Карен мило разговаривала с огромной темноволосой женщиной, которая, судя по всему, была ее сестрой. По всей вероятности, они замышляли очередное дельце. Вскоре к ним подсела еще одна женщина. Она была одета в розовый комбинезон и явно принадлежала к низшему звену служащих госпиталя. В госпитале сейчас находилась Мария, и Кэрол поняла, что они планируют очередную акцию возмездия.
Оставив недопитым чай, она направилась прямо в стол справок госпиталя «Старый Лондон» и узнала номер палаты Марии. Как бы она ни относилась к Марии, она все-таки ее подруга, которой сейчас грозит опасность. К тому же самой Кэрол, вероятно, понадобится помощь Марии, так как теперь она тоже стала врагом Патрика и, наверное, врагом Тиффани.
Она осторожно подошла к палате. Ее лицо сильно болело, а заплывший глаз открывался с трудом. Улыбаясь, чтобы не перепугать до смерти женщину, лежащую в постели, она осторожно вошла в палату.
Глава 7
Луиза прибиралась в холле и, как обычно, протирала мягкой тряпочкой стекла, прикрывавшие фотографии сына. Каждое стеклышко было тщательно отполировано, и, когда она смотрела на фотографии, слезы сами катились из ее глаз. Кевин молча наблюдал за ней. Много лет назад, когда он впервые увидел ее в подобном состоянии, сердце его буквально разрывалось от жалости. Но сейчас это раздражало его. Маршалл мертв, а их дочери живы. Одну из них — Люси — она просто терпит. Другой, по мнению ее матери, тоже следовало умереть.