Без лица
Шрифт:
Тиффани пожала плечами:
— Ну и что, я должна прорепетировать реверанс для приветствия в момент ее появления?
— Послушай меня, — продолжала Кэрол. — Она твоя мать, дорогая. Ничто не может изменить этого. И она любила тебя, во всяком случае, так она это понимала…
— Да неужели? Она оставляла нас на целый день предоставленными самим себе. Она кололась наркотиками до умопомрачения. И в этот момент она забывала обо всем на свете. Кэрол, тебе не кажется, что без такой мамаши и без ее трепетной любви я спокойно смогу прожить и дальше? А теперь, если ты не возражаешь, позволь мне раздеться.
—
Глаза девушки округлились.
— Ну и что? Что, тогда? Если я не хочу ее видеть, ничто не может заставить меня изменить мое решение. А теперь отвали.
Ее голос звучал очень грубо, и Кэрол знала, что лучше оставить все так, как есть. Она вышла из комнаты с тяжелым чувством, прекрасно понимая, что дочь бывшей подруги не прислушается к ее словам. И если когда-нибудь Мария выяснит, что Кэрол практически работает с Тиффани, но утаила от нее этот факт, будет настоящая катастрофа.
Тиффани посмотрела на себя в треснутое зеркало и начала накладывать толстый слой тонального крема, пытаясь спрятать прыщи на лице. Она прекрасно знала, что довольно сильно рискует. В сущности, мать может перевернуть всю ее жизнь вверх дном. Да, Кэрол была права: если Мария захочет увидеть Тиффани, ее ничто не остановит. Тиффани обвела глазами убогую комнату и пожала плечами. А что Мария могла бы сделать с дочерью и с ее работой? «История повторяется» — так описывал данную ситуацию Пэт, имея в виду то, что в настоящий момент Тиффани шла по пути своей матери. Черт бы ее побрал, Марию. Она практически отказалась от Тиффани, когда та была еще совсем ребенком, и поэтому сейчас не могла рассчитывать на какое бы то ни было уважение или сострадание. И если придется, Тиффани скажет ей это прямо в лицо.
Пэт забавлял Тиффани историями о необузданном нраве Марии, о резких сменах ее настроения, бесконечных пьянках и безмерном потреблении наркотиков. Тиффани достаточно знала о Марии и совершенно не хотела встречаться с ней — и уж тем более, чтобы она приблизилась к ее собственному ребенку. Человек, который совершил двойное убийство, вряд ли может рассчитывать на то, что ему позволят хотя бы близко подойти к Анастасии. Нет уж, об этом не могло быть и речи.
Спустя десять минут Тиффани была готова к своему первому выходу. Стриптиз был прибыльным ремеслом, и Пэт обещал взять ее в танцевальный клуб, где девушки занимались стриптизом на коленях клиентов, чтобы она могла зарабатывать еще больше. Она была довольно амбициозной и мечтала о том, что сможет купить себе маленький домик или квартиру, чтобы у ее дочери была нормальная жизнь. И Тиффани была готова разбиться в лепешку, но сделать это.
Тиффани вколола наркотик, чтобы почувствовать себя увереннее. Прием кокаина был особым ритуалом. Его можно было вводить через вену, можно было нюхать, можно было глотать, и при этом она всегда чувствовала, как по всему ее телу разливается сладостная истома. Так же, как и ее мать, она была наркоманкой. Все, что ей сейчас нужно, это немножко взбодриться. После всех откровений сегодняшнего дня она более чем когда-либо чувствовала потребность в кокаине.
Луиза Картер слушала будущую свекровь своей дочери стиснув зубы. Мэри Уотсон была человеком,
— Я слышала, вы подошли к входной двери и там как гром среди ясного неба… — Последние слова были явной насмешкой над подругой сына. Все присутствующие прекрасно поняли это. — Но вы знаете, она всегда была очень привлекательной девушкой. При всех ее недостатках, к ее внешности нельзя было придраться.
— Да, что правда, то правда. Но теперь, Мэри, если вы, конечно, не возражаете, я бы хотела переменить тему.
Мэри не смогла удержаться от победной усмешки.
— Может, еще чаю? — сказала с напускной легкостью Люси и вышла из комнаты, а Микки последовал за ней.
Луиза уставилась на женщину, сидящую перед ней. Глядя на ее темные крысиные глазки и крепко сжатый рот, она все время задавала себе вопрос, как вообще ее дочь захотела войти в семью, главой которой является старая ведьма. Эти две женщины ненавидели друг друга, потому что, как заметил Микки, были слишком похожи друг на друга.
— Итак, я думаю, вся эта грязная история снова выльется наружу, ведь по-другому и быть не может, — вновь начала разговор Мэри. — Жестокие убийства, пьянки, наркотики, проституция. Это не может оставаться без внимания.
Луиза нервно моргала, сконцентрировав свое внимание на небольшом пятне на ковре. У нее было нестерпимое желание размахнуться и ударить эту женщину так, чтобы та слетела с дивана. Но она расплылась в улыбке и весело сказала:
— Скорее всего, свадьба вконец развеет все эти жуткие сплетни. Только представьте себе, сестра убийцы выходит замуж за вашего единственного сына.
Она поняла, что попала прямо в цель, эффект был именно тот, на который она рассчитывала. Микки всегда считался маменькиным сынком. Но Люси идеально подходила для него, и его матери пришлось смириться с предстоящей женитьбой сына.
Мария наблюдала за посетителями гимнастического зала на улице Спиталфилд. Было восемь тридцать утра, но люди внутри, потея, уже работали над своим телом. Мария сидела в маленьком кафе напротив и с нескрываемым удивлением смотрела на женщин, которые изнемогали от усталости, чтобы держать себя в форме в угоду мужчинам. В тюрьме было то же самое. Большинство женщин оказались за решеткой из-за мужчины. И единственной целью их жизни было выйти наружу как можно скорее, чтобы снова заполучить себе очередного кобеля. Это до крайности изумляло ее.
Мария наслаждалась своим одиночеством. Она медленно пила кофе и ждала прибытия Пэта Коннора. Мысль о том, что придется столкнуться с ним лицом к лицу, пугала ее. Но она знала, что должна сделать это. Он использовал ее, использовал очень долгое время. И даже теперь она относилась к нему с осторожностью, хотя больше не испытывала прежнего страха. Теперь он уже ничего не мог ей сделать, ничего не мог ей сказать. Нет, она никогда больше не будет плясать под его дудку.
В девять тридцать пять Пэт подъехал на черном «БМВ» с откидным верхом. Но то старое чувство, когда ее неудержимо влекло к нему, навсегда ушло. Да, когда-то его тело словно магнитом притягивало ее. Выглядел он намного лучше, чем прежде, был в отличной форме, шикарно одет, но она хорошо знала настоящую цену всего этого. Нет, больше такой тип мужчины не мог ее привлекать.