Без любви жить нельзя. Рассказы о святых и верующих
Шрифт:
— Нет. Ну…
— Я тебе честное пионэрское даю, что не буду к нему приставать. А он храпит?
— Храпит, — ответила она и спохватилась, — совсем немного. Ты не думай… Я тебе беруши положу.
— Так… — задумалась я. — Это не отдых!
— Натулечка, нет-нет, ты его в бок всегда толкай, главное, чтобы на спине не спал… — И далее Вика стала давать мне советы, как присматривать за ее мужем.
— Хорошо, — отвечала я. — Как скажешь. Будем звонить. Через день. Каждый день, хорошо. Аспирин не давать. Не объедаться. Холодное не пить. Понято. Гулять перед сном. Носки
— А как это по-божески? — вдруг неуверенно спросила она. — Не обман?
— Вика, поживем — увидим… В плане денег, думаю, это «награда нашла героя», — твердо сказала я. — В жизни я не получила отпускных и никаких больничных…
— Да, да, ужасно, — сразу согласилась она. — Это несправедливо. Поезжайте, поезжайте, я очень рада. Только звоните через день.
— Ты же сказала ежедневно…
— Нет, — чуть подумав, ответила Вика. — Можете даже раз в три дня. Больше, главное, гуляйте! Вытаскивай его на прогулки, прям за шкирку!
— Викочка, в ножки кланяюсь, дорогая!
Никаких других помех не случилось…
Проводница в «мой» паспорт даже не заглянула. И вот мы с Олегом уже сидели в купе поезда, мчавшегося по направлению Кавминвод. Забытый дух легкого авантюризма раскрасил ближайшее будущее веселыми красками. Добрые лица, приветливые разговоры, улыбки и расслабленные движения почти всех пассажиров предвещали предстоящую вожделенную праздность.
— Как меняются люди в лучшую сторону, отправляясь на санаторно-курортное лечение, — поделилась я своим наблюдением с Олегом.
— Зато обратно поедут невеселые.
— Почему? — удивилась я. — Отдохнули, полечились…
— Поквакали на воле — и снова в тину. К семье, к работе, к одиночеству… Это у тебя все не как у людей: сейчас как загнанная лошадь, а назад — веселенькая помчишься, весь поезд на ушах стоять будет!
— Так плохо выгляжу? — Я посмотрела на себя в зеркало. — Тут освещение плохое. Зато красивая душа! Слушай, а у генералов души-то есть? А с чего я повеселею? Что молчишь?
— Дел всяких наделаешь, чую…
— Чуешь правду? — засмеялась я и чмокнула его в щечку, пытаясь войти в роль жены. — И я чую.
Про первое дело рассказала Олегу примерно так. Ради дядьки моего Сандро, чую, поездка затеяна, ждет душа его, когда приеду за полторы тыщи верст и позову к нему священника. Пора ему к вечности готовиться — собороваться и причаститься. Сколько уже раз я просила тетку привезти домой батюшку… Не понимают.
Проверка на дорогах прошла отлично. Расставаясь, все пассажиры, с кем успели познакомиться, приглашали нас, «такую симпатичную и интеллигентную супружескую пару» в свои санатории «на чашечку коньячку»…
В Пятигорске была сущая весна — после противной московской снежной каши под ногами и тяжелого низкого неба. Здорово! Если еще и подлечат — просто чудо! Оставалось пройти последнее испытание. Я с опаской зашла в огромный кабинет принимающего врача. Глаза ее были молодые и колючие, изучающие. Хотя мы заранее
— Виктория Валентиновна, теперь поговорим о вас.
Олег толкнул меня под столом ногой, чтобы я сосредоточилась.
— А кто ваша супруга? — вдруг спросила врач. — Очень знакомое лицо, вы по телевизору не выступали?
— Она? — тут споткнулся Олег. О телевидении мы как-то совсем забыли… — Она у меня… молодец. Вика всю ночь мучилась зубной болью. Таблетки забыли, представляете?
Врач достала из ящика какие-то таблетки, протянула мне. Я проглотила сразу две. Она куда-то позвонила, чтобы принесли воды, и стала оформлять карту, все-таки искоса поглядывая на меня.
— Это иммунитет упал, ничего, у нас подлечитесь, — сказала врач, вручая нам санаторные карты.
Выйдя из кабинета, я рухнула на стул и запричитала:
— Куда меня понесло, все из-за тебя, Шура Шэ! Никаких нервов на такой дурацкий отдых не хватит.
— Туся, успокойся. На тебя, кроме генералов, никто больше и не взглянет. Соберись, тряпка!
Из кабинета вдруг вышла врач и внимательно посмотрела на меня:
— Вам плохо, Виктория Валентиновна?
— Нет, нет, мне хорошо… На т-таблетку аллергия, н-наверно.
— Надо было предупредить, — строго сказала она. — Обязательно скажите лечащему. Может, вам машину вызвать?
— Нет, — вступил Олег. — Это какая-то бабская дурь, — и глянул на меня уничтожающе.
— Выбирай, пожалуйста, выражения, — «вспылила» я.
— Желаю хорошего отдыха! — понимающе вздохнула врач и поцокала каблучками дальше.
— Фу… — выдохнула я. — Господи, помилуй нас, грешных…
— Туся, не задерживай режим, на обед пора.
Место, где расположены старые корпуса, было изумительное, воздух — пьянящий, тишина — только птички чирикали. Чудесную панораму из старых двухэтажных «генеральских» домиков-вилл нарушал пятиэтажный панельный корпус. Надо ведь было так постараться в советские времена испортить пейзаж! Номер в пятиэтажке дали нам стандартный, маломерный: две деревянные кровати, холодильник, телевизор, балкон. «Не, не отдых», — снова подумала я, представив как три недели придется толочься с чужим мужем в этом маленьком замкнутом пространстве.
— Шура Шэ, мне кажется, мы с тобой разругаемся на всю оставшуюся жизнь. Это не отдых!
— Да успокойся, Туся! Вспомни, для чего тебя сюда Бог заслал, терпи теперь.
— Шура, не учите меня жить, лучше помогите материально, — сказала я. — Послушай, а в генеральские номера нельзя перебраться? Там, поди, двухкомнатные.
— Пошли о-бе-дать!
И мы пошли обедать. В огромной зале была накрыта только четверть столов. Мертвый сезон. Я это, конечно, быстро оценила: обслуживание — прекрасное, врачи внимательные — народу мало. Процедур — дают, сколько выдержишь, очередей на грязь нет. На ночь я выпила снотворное и Олегова храпа не слышала. Но генеральские домики не давали мне покоя…