Без масок
Шрифт:
Крепко закрываю глаза, зная, что сейчас расплачусь. Меня всю трясет, но Алекс обнимает меня еще сильнее, и прямо сейчас я так ему за это благодарна. Кажется, еще секунда, и я бы просто рухнула на землю. Силы и так уже на исходе.
— Не плачь, моя хорошая, — успокаивает он меня, но я слышу, как он сдерживает себя. Его голос дрожит. Он быстро дышит. — Я клянусь тебе, что он пожалеет о том, что сделал. Он дал мне слово, что и пальцем тебя не тронет. Я улетал отсюда, надеясь, что твоя жизнь действительно станет такой, как ты и хотела.
Вспомнив, что позади меня стоит отец, который, как и Алекс, впервые обо всем узнал, нахожу в себе силы, освободиться из объятий парня и повернуться к Кристоферу Гранту. Перед тем, как появился Алекс, я не хотела наблюдать за его реакцией, но было ясно, что он шокирован. Я хотела продолжать. Рассказать все до самого до конца, чтобы он, наконец, все узнал. Чтобы он ощутил хотя бы каплю той боли и ненависти, которые жили во мне все это время.
Взглянув в его пустые глаза, которые все еще смотрят на меня с жалостью, становится действительно легко. Как будто я выпустила наружу внутреннего змея, который отравлял мою душу. Если бы я знала, что мне станет легче, давно бы уже это сделала.
— Твоя мать знала об этом? — Его низкий голос мог бы напугать меня. Раньше. Когда я еще была наивной дурочкой Джеки.
— А как же. Кто по-твоему помогал мне выбраться из той ямы, которую мне собственноручно вырыл Томпсон? А там еще появился и ты со своими деньгами, — презрительно говорю я, но мой голос переходит на шепот.
— Моя мать знает обо всем? — Он кивает в сторону больничной палаты бабушки.
— Бабушка? Нет. Она ничего не знает. И ты не посмеешь ей ничего рассказать. Я возненавижу тебя, если ты это сделаешь, — предостерегаю я его.
Отец отводит взгляд в сторону и делает глубокий вдох, словно пытается собраться с мыслями. Понятия не имею, что у него сейчас на уме. Я давно перестала его понимать. В последнее время за него все говорили поступки.
Отец подходит к двери, ухватившись за ручку, но резко обращает взгляд на меня.
— Я знаю, ты злишься на меня за все, что я сделал. Я хочу поговорить с тобйо обо всем наедине. Не сейчас, чуть позже. Мне нужно…осмыслить все, что ты сказала. Я сделал тебе и твоей матери больно. Я не буду этого отрицать. Я сожалею, — вздыхает он. Во взгляде мелькнула печаль. — Мне искренне жаль, что ты…пережила все это. Но ради своего же блага, остановись. Не совершай новых ошибок, о которых ты потом будешь жалеть.
— Это не тебе решать.
— Если ты хочешь нормальной, спокойной жизни, то единственное, что ты должна сделать — это просто сказать себе «стоп». — Отец переводит холодный взгляд на Алекса. — А ты, Алекс…я знаю твоего отца больше двадцати лет. Никогда не прощу ему то, что он сделал с моей дочерью. Никогда. Так ему и передай.
Отец заходит в палату, оставляя меня с Алексом наедине. Не могу к нему повернуться, потому что знаю, что сейчас он буквально засыпет меня вопросами, на которые я не готова или просто не хочу отвечать. А может быть, пришло время расставить все точки над
— Могу я задать тебе вопрос? — с настороженностью спрашивает он.
— Да.
— Почему твой отец говорил тебе остановиться? Что он имел в виду? — И тут до меня, наконец, доходит понимание всей ситуации. Он не знает. Он не слышал, как я говорила о мести.
— А что ты слышал из нашего разговора?
— Ты сказала, что была беременна от меня. И что…., — он тяжело вздыхает, — что этой мой отец… убил нашего ребенка и лишил тебя работы. Есть что-то еще? Скажи мне, Джеки.
— Нет. Больше ничего. — Часть меня протестует, что я вновь ему солгала. Но не ему упрекать меня в этом.
К моему удивлению, он обнимает меня, целуя в макушку. Он обвивает руками мою талию и просто молчит. Наверное, хорошо, что сейчас я не вижу его взгляда.
— Почему ты мне ничего не рассказала? Почему, Джеки? — И во мне все снова замирает. — Тогда, в отеле я…я просил тебя сказать мне правду. Почему ты мне солгала?
Повернувшись к нему, с трудом сдерживаю комок, который вновь подкатил к горлу.
— А что бы ты изменил? Вернул бы мне ребенка? А? Что бы ты сделал, Алекс? — Он открывает рот, чтобы что-то ответить, но я его опережаю. — Я отвечу за тебя — ничего. — Мой голос срывается на шепот. — Ничего.
— Это не так. — Он хмурится. — Ты не права. Я готов на все ради тебя.
— Это просто слова. Ты никогда ничего не делал для наших отношений, Алекс. Никогда. Ты все делал для себя. Уже в университете ты сделал выбор не в мою пользу. Ты выбрал деньги и хорошую жизнь. Я простила тебя за это, хотя, это было не просто. Потом мы снова встретились. И я дала тебе еще один шанс, но у нас все равно ничего не сложилось. Зачем испытывать судьбу сейчас, Алекс? Когда я увидела тебя в отеле, ты бы таким счастливым. Вместе со своей женой.
— Я не был счастлив, Джеки, — с грустью говорит он. — Ты действительно думаешь, что я сделал все это для себя?
— Об этом говорили твои поступки. Иногда они значат гораздо больше, чем красивые слова.
— Я улетел в Париж, чтобы у тебя все было хорошо, но я не знал, что мой отец пойдет на такую мерзость. Я просчитался, Джеки. За это и поплатился. Если бы я только все знал…
— Когда ты уехал из Миннеаполиса, я узнала, что ты скоро станешь отцом. От этого было больно. — Мой голос дрожит, но я из последних сил стараюсь не плакать. — Очень больно.
— Я разведусь с Рейчел.
Почему-то от его слов, я грустно усмехаюсь. Как все просто на словах.
— Разведешься, — вздыхаю я. — Ты же сам мне говорил, что твои адвокаты настаивают подождать. Компания и так страдает…
— К черту это, — спокойно говорит парень, но в его глазах мелькает гнев. — После того, что я узнал, это не имеет значения. Знаешь, не удивлюсь, если мой отец был в курсе, что это не мой ребенок.
Он тянет ко мне руку, касаясь заплаканной щеки. От легкого прикосновения я закрываю глаза.