Без мужчин жить проще

Лисицына Татьяна Юрьевна

— И выяснил? — спросила Лада.

— Нет, Иван Петрович скончался, эта сволочь перестарался с пытками.

— Какой кошмар! — сказала Тамара. — Бедная жена и дети.

— Хорошо, что у неё хотя бы деньги остались, — сказала Лада, и мы все посмотрели на неё укоризненно. — А что вы так на меня смотрите?! Было бы гораздо хуже, если бы эта избалованная дамочка, которая не работает, а живёт за счёт мужа, осталась бы с тремя спиногрызами на руках и ещё без денег.

— В этом, конечно, нет ничего хорошего, просто ты всегда думаешь о

деньгах, лично я думала о том, каково ей остаться без любимого человека, — сказала Тамара.

— Любовь, опять любовь, — проворчала Лада, — Откуда ты знаешь, любила она его или жила с ним, потому что он был богатым?

— Да хватит вам, — беззлобно сказала я. — Какая уже теперь разница?

Глава 10

ГЛАВА 10

Я с большим интересом ходила по Славиной квартире и чувствовала себя, как будто уже была здесь. Он жил рядом с метро Перово, в хрущёвской, белой панельной пятиэтажке на улице 3-я Владимирская, на втором этаже. Маленькая, двухкомнатная квартирка с ещё советским ремонтом, заставленная той мебелью, которая в восьмидесятые годы стояла почти в каждой квартире. Узенький балкон из гостиной выходил в тихий зелёный двор, приглашая посидеть в плетёном кресле с чашечкой кофе. Мне были знакомы и старенькие обои в цветочек в его девятиметровой комнате и большой письменный стол. Моё внимание привлекла фотография в рамке: Слава держал на руках маленькую девочку в красном платье, с такими же, как у него, большими карими глазами.

— Это Машенька? — спросила я.

— Да, моя красавица, — грустно отозвался он. — Так скучаю без неё, даже по ночам снится.

— Зачем же тогда разводился? — спросила Лада, а я показала ей кулак, чтобы она не начинала свою теорию о том, что мужчины, которые на самом деле любят детей никогда не уйдут от жены, чтобы она не вытворяла и как бы плохо они не жили. Я была с ней согласна, хотя бывают разные обстоятельства, но сегодня мне не хотелось, чтобы она ещё больше расстраивала Славу.

Лада показала мне язык и увела его на кухню готовить закуску, а я села за его стол и представила, как он сидит здесь, прозванивая квартиры для клиентов и скучает по своим самолётам.

Наш грустный праздник продолжался до утра и прерывался бесконечными звонками обезумевшей от горя клиентки, которая советовалась со Славой во всём, что касалось похорон. Она не знала, как заказать автобус и где находится бюро ритуальных услуг, а потом она стала советоваться с ним, где лучше устроить поминки в кафе или дома. Надо отдать должное терпению Славы, он даже пообещал съездить с ней на кладбище.

— Ты сумасшедший! Очень тебе это надо. Выключи телефон и давай лучше выпьем, — возмутилась Лада после пятого звонка. — Ты не обязан помогать ей решать её проблемы! Или ты думаешь, она купит квартиру? — вдруг спросила она, хитро прищурившись.

— Лада, Лада, — он обнял её за плечи. — Ну почему же вы, женщины, такие циничные?! Иногда нужно

просто помогать, мы же все люди. Один раз поможешь ты, в другой — помогут тебе. Она несчастная женщина, и у неё никого нет рядом, ни родителей, ни друзей, а муж лежит в соседней комнате, в гробу, а в другой комнате спят трое малышей.

Мы все замолчали и, выпив ещё по рюмке, стали собираться по домам. Вдруг я обратила внимание на гору грязной посуды в раковине и предложила её помыть. Конечно, это был просто повод, мне не хотелось оставлять Славу одного. Проводив ребят, я пошла на кухню, а Славу отправила спать: после всего пережитого он еле держался на ногах. Перемывая тарелки, я так задумалась, что не услышала щелчка отворяемой двери и чуть не выронила тарелку, когда увидела внезапно возникшую передо мной маленького роста женщину с кудрявыми, как у Славы, волосами.

— Здравствуйте! — опомнилась я, чувствуя себя нелепо на чужой кухне в чужом фартуке поздно ночью.

— Ирина Сергеевна, Славина мама.

— Наташа, — представилась я и совершенно смутилась. — У Славы развалилась сделка, и мы пришли поддержать его, — неожиданно мой взгляд упал на гору пустых бутылок, оставшихся после нашей гулянки, и я не знала куда-то деться от стыда.

Мама поймала мой взгляд и улыбнулась: улыбка у неё была добрая, как у сына, а лучики морщинок у глаз делали её солнечной.

— Не оправдывайся, я всё понимаю. Ещё помню, как сама была молодой, у нас тоже была хорошая компания. А что же ты одна убираешься?

Я пожала плечами, не зная как объяснить ей мой не совсем даже мне понятный порыв помочь её сыну.

— Наташа, а давай выпьем кофе, если ты не торопишься, — предложила она.

— Вы ничего не подумайте, я только мыла посуду, — зачем-то начала оправдываться я.

Не знаю почему, но мне бы не хотелось, чтобы Ирина Сергеевна думала, что мы с ним здесь чем-нибудь занимались.

— А я и не думаю, — спокойно сказала Славина мама. — И это здорово, что ты перемыла эту гору посуды. Ты же можешь составить мне компанию ненадолго?

Я кивнула и поставила чайник, а она ушла переодеться и принять душ. Появилась она в длинном восточном халате, который делал её крошечной и домашней. К тому времени я уже успела соорудить лёгкий завтрак из остатков нашего пиршества и сварить настоящий турецкий кофе. Ирина Сергеевна вдохнула своим маленьким носиком и счастливо зажмурилась.

— Какой запах! Я просто жить не могу без кофе и не откажусь от него ни за что, несмотря на давление. А ты хозяйственная девушка, не то, что эта его фифа. Как её там, Лада?

— Вы её видели? — удивилась я.

— Конечно, видела, — она сделала глоток кофе и испытывающее посмотрела на меня. — А ты не знала, что они встречаются? Слава говорил: вы дружите.

Я поставила чашку на стол и опустила взгляд. «Какая же я была дура, что сама не заметила», — подумала я.

— Это их дело, Лада не обязана отчитываться.