Без ножа и кастета
Шрифт:
И не зря: из машин высыпают крепкие молодые люди и нагоняют Знаменского, Томилина и Мусницкого у подъезда.
И как раз навстречу выпархивают веселые девицы.
— Дядя Макся пришел!
Мусницкий отмахивается и делает им страшные глаза, вызывая взрыв веселья.
Войдя в подъезд, Пал Палыч командует:
— Позвоним в квартиру, если спросят кто, назовете себя. А больше ни слова!
Мусницкий пожимает плечами и снова смотрит на часы. Бег минутной стрелки помогает сохранять спокойное
Пал Палыч и Томилин приглашают его в лифт, молодые люди устремляются по лестнице, но оказываются на верхней площадке раньше, чем кабина лифта.
Давят на кнопку звонка. Мусницкого оставляют перед дверью, остальные прилипают к стенам вне видимости из квартиры.
Отпирает Томин.
— Привет домовладельцу! — громко провозглашает он и пальцем указывает Томилину на дверь расхитителя. Томилин без стука отворяет ее и предъявляет тому удостоверение. Затворившаяся дверь скрывает от нас их дальнейшее знакомство.
Тут же в переднюю выскакивает чуткий на неприятности уголовник в майке. Один из молодых людей мгновенно берет его за локти, другие быстро проникают в комнату уголовника. Некоторое время оттуда доносятся возня и галдеж.
— Проверка документов! — тем временем объявляет в передней Пал Палыч.
— Не имею! — поспешно признается Томин.
— Это ваши отселенные жильцы? — спрашивает Пал Палыч Мусницкого.
— Я не обязан каждого знать в лицо, — отрезает тот.
— Ваши документы? — Пал Палыч обращается к татуированному.
По замыслу Знаменского происходящая сцена должна быть переломным моментом в поведении Мусницкого на следствии, так что интересует его не столько уголовник, сколько реакция начальника ДЭЗа.
Уголовник прокашливается и медлит с ответом, переживая то, что творится в его комнате. Ему «на помощь» приходит Томин:
— Товарищ начальник, тут у всех только справки об освобождении. Из мест довольно отдаленных.
— На правой руке у гражданина хорошая справка, товарищ подполковник, — замечает придерживающий уголовника молодой человек.
Пал Палыч разглядывает его предплечье и читает: «Я, как дома, в тюрьме. А на воле — в гостях. Но на воле я гость нежеланный». Мать честная, поэзия чистой воды! Что вы в столице-то делаете, «гость нежеланный»?
В беседе с представителями органов (тем более в чинах) уголовник по мере способностей вежлив.
— Ехали мимо, в места проживания… заскочили, — смягчает он свой грубый голос. — Виноваты, подзадержались.
— Почем платили за сутки?
— Чирик.
— По десятке, — «переводит» Томин.
— Кому?
Уголовник дергает подбородком в сторону
— Хозяину. С-сука! — шипит он ему. — Пришить бы тебя — и абзац!..
Томилин и группа задержания выводят из подъезда уголовника с тремя подельщиками и расхитителя. Подкатывает милицейский УАЗ, туда препровождают задержанных, сотрудники рассаживаются по «Волгам», и машины уезжают.
Вышедшие из подъезда Знаменский, Томин и Мусницкий с разными чувствами наблюдают завершение операции.
— Уже полпервого! — восклицает Мусницкий. — Мне надо срочно позвонить!
— Прошу, — говорит Томин, — в машине радиотелефон. — Он распахивает дверцу «Волги», привезшей сюда Знаменского, Томилина и Мусницкого, и переговаривается с шофером.
— А вы тут что?.. — недоумевает Мусницкий.
— На службе, — улыбается Томин и протягивает ему телефонную трубку.
— Назовите городской номер, вас соединят.
Мусницкий следует инструкции Томина.
— Алло! Секретарь Михаила Самсоныча?.. Леночка, скажите: Мусницкий по срочному вопросу!
Слышен холодный женский голос:
— Михаил Самсоныч велел передать, чтобы вы его впредь не беспокоили. — Отбой, короткие гудки. Мусницкий отирает пот со лба. Пал Палыч отбирает у него трубку.
— Ведите в дом, где квартирует дочь Сони Нарзоевой. Тут ближе пешочком.
— Не пойду! — со злобой отвечает Мусницкий. — Я с вами столько времени потерял! У меня совещание!
— Вам больше нет надобности проводить совещания. Теперь беседовать с вами придется нам. Пошли!
Обмякший Мусницкий подчиняется. Они углубляются в жилой массив. Наперерез выруливает «скорая помощь». Высовывается женщина в белом халате:
— Где пятое строение? Пятое строение! Рядом яма!
— Ну же! — требует Пал Палыч ответа от Мусницкого.
— За тем корпусом налево, — протягивает руку начальник.
Они идут в том же направлении, куда уехала «скорая помощь». Вскоре видят людей, толпящихся неподалеку от дома.
— Кто-то упал в яму! — высказывает догадку Пал Палыч.
Мусницкий совсем замедляет ход.
— Федоров! — окликает он чью-то спину.
В некотором замешательстве приближается мордастая личность.
— Что там?
— Мальчик покалечился… два годика…
— Куда матери безмозглые смотрят… — довольно равнодушно начинает Мусницкий, но давится последним словом, потому что в разредившейся толпе видит свою дочь, которая вместе с кем-то помогает женщине-врачу спуститься в яму.
Страшная мысль настигает Мусницкого. Он издает мучительный, какой-то звериный рев и, шатаясь, бежит к яме, обморочно выговаривая:
— Максик… Максик… Максик…
— Его внук?! — оборачивается Пал Палыч к мордастому.