Без объявления войны
Шрифт:
А вот о совести тех, кто должен был смазывать дверные петли, говорить лучше не стоило.
Душераздирающий скрип заставил ниаронцев невольно поморщиться – в ночной тишине он показался им ничуть не тише выстрела гаубицы. Но поднимать тревогу сейчас было просто некому, так что боевая двойка диверсантов спокойно проскользнула внутрь станции, не заботясь о созданном шуме.
В чем-то они были правы.
– Гарнизон, в копье, живо!
Генерал Морозов на ходу застегивал китель, пока его адъютант нес в руках кольчугу и ножны с мечом.
– Численность, наличие магов?..
– Никаких данных.
– Хреново…
Аристарх
– Кто ближе всего к объекту?
– Отделение Тайной канцелярии, – бодро отрапортовал адъютант. – Капитан Сотников и его люди первыми отреагировали на сообщение…
Где-то в отдалении послышался негромкий раскат то ли грома, то ли взрыва.
– Чего-то это мне не нравится… – задумчиво почесал подбородок Морозов. – Ладно, вперед, бойцы!
Кони унесли в ночь всадников.
По всему городу выли сирены, предупреждая о возможном вторжении войск противника. Поднятые по тревоге солдаты, под бдительным руководством сержантов и офицеров, строем продвигались от казарм к намеченным на случай воздушного или магического десанта позициям.
– Что скажешь? – отрывисто произнес капитан Сотников.
Расул медленно открыл глаза:
– Магов не чую. Смерть чую. Пять или шесть человек. Сигнальные линии не потревожены. Ворота закрыты. Серьезные противники, – как и всегда в минуты волнения, приданный Тайной канцелярии маг начинал мандражировать, что, слава Сотеру, в основном выражалось в чрезвычайной лаконичности фраз.
– Закрытые ворота – это плохо… – покачал головой Волеслав. – Ладно, выдвигаемся.
Десяток солдат, одетых во все черное, начал тихо подходить к воротам радарной станции. Капитан взял с собой всех людей, находившихся в его распоряжении, жаль только, что их было не так уж и много, но что уж тут поделать – Монерон считался сущим захолустьем и серьезных шпионских баталий здесь никто не предполагал. Да и даже этот десяток Сотников считал излишним, ведь за все время его службы ни одного шпиона на острове так и не было поймано. И уж всяко здесь не нужен был целый капитан – для командования этой «великой силой» вполне хватило бы лейтенанта, но звание у Волеслава никто отнимать не собирался – Тайная стража умела наказывать по-другому. Капитан был согласен на любое место службы, только бы на Центральных землях, пускай даже с понижением, там все равно были перспективы для роста… Но нет же – его с особой мстительностью услали на Монерон, в это богом забытое шпионами (и, соответственно, новыми чинами) место…
До недавнего времени.
С началом войны Сотников неожиданно для себя оказался одним из старших офицеров на острове, несмотря на то что он был практически бесполезен как пехотный командир. Устаканившаяся рутина с проверкой подозрительных граждан, делами о контрабанде и хищениях госсобственности мигом полетела в пропасть.
За последние дни капитан вымотался, его и так не слишком круглощекое лицо похудело еще больше, глаза потемнели от хронического недосыпа. Сотников очень быстро потерял покой, проверяя и перепроверяя личные дела солдат и офицеров, их возможные контакты и связи – то, что на Монероне под личинами имперских солдат действовали настоящие, опытные диверсанты, буквально сводило его с ума…
ТАКОГО промаха он себе простить не мог.
Нынешнее нападение Волеслав иначе
Значит, нужно было добыть новые. И скорее всего в бою.
Жаль только, что под рукой не имелось солдат с приличной подготовкой штурмовика – хоть боевой части и уделялось большое внимание в Монеронском отделе, здесь просто не было достойных бойцов. Но за неимением гербовой…
Так что капитану пришлось идти на дело с теми солдатами, что были. Даже простой секретарь из Тайной канцелярии – это уже немало…
Сотников покосился на Расула.
Особенно если этот секретарь пускай и слабенький, но маг…
Ладно, должны справиться без особых проблем – вряд ли там будет много противников или они будут слишком сильны для группы безопасников. Южно-Монеронск и его радар – это не самые важные вещи, чтобы тратить на них большие силы…
Штурмовая группа контрразведки подошла к главным воротам.
– Их было двое, – шепотом доложил ученик Расул. – «Пахнут» не по-нашему. В кордегардии четверо. Наши. Но мертвы.
Сотников мысленно выругался. Если двое диверсов смогли положить без всякого шума четверку охранников и проникнуть внутрь безо всяких внешних следов – дело будет не из легких, работают явно не дилетанты.
Хорошо еще, что под рукой есть такой отличный знаток следов ауры, как Расул. Жалко только, что на этом все его магические таланты и оканчивались… Полиция уже давно зарилась на такого ценного кадра, но капитан все эти поползновения пресекал на корню – в вотчине Штосса и так аурознатцев хватало, так что нечего было на чужих зариться.
– Расул. Остаешься здесь, ждешь подхода основных сил. Если заметишь что подозрительное – только наблюдай, в контакт не вступай.
– Есть, – коротко ответил ученик.
Волеслав подошел к смотровому окошку, осторожно заглянул в кордегардию и покачал головой – увиденное его явно не обрадовало.
Капитан отошел немного влево, к небольшой двери рядом с главными воротами, и достал из кармана небольшой металлический жетон на тонкой цепочке – инсигнию Тайной канцелярии. Сжав ее в кулаке, Волеслав что-то тихонько пробормотал и вытянул знак по направлению к двери. Капитан крепко сжал инсигнию, ощутил короткий укол от выдвинувшейся иглы, и от жетона в стороны рванула прозрачная волна, в которой слегка искажались очертания всех окружающих предметов.
Щелчок, и стандартный армейский замок на двери открылся – универсальную инсигнию Тайной канцелярии не зря среди своих называли «золотым ключиком». Одна из многих привилегий Тайной стражи – право входа практически в любое здание и помещение.
– К казарме, – приказал капитан.
Группа имперской контрразведки начала быстро выдвигаться к указанному зданию, разбившись на двойки. Первый номер – с оружием ближнего боя, второй – чуть поодаль, с арбалетом.
Быстро выбив подпиравший входную дверь кол, имперцы осторожно вошли в казарму. После ночной темноты свет, исходящий от магических светильников, показался им ослепительно-ярким. Хотя, учитывая то, что вся группа находилась под действием «кошачьего глаза», результат мог бы быть плачевным, если бы не заранее надетые очки с затемненными стеклами.