Без памяти
Шрифт:
Чужая воля смотрела на всё это глазами Ханны и гоготала.
Ярким свечением, не допускавшим её в последние дни, был красный гигант, звезда огромной величины, описывающая вокруг белого карлика далёкую дугу. В холодном космосе вокруг него витал запах железа, едва оказываясь рядом, девушка вязла в чем-то липком, похожем на кисельное болото. Кричала, надеялась на спасение, но никто не приходил. Ни рук, ни ног, вместо сердца — чёрная дыра. Пару таких ведений хватило, чтобы больше не приближаться к огромному светилу.
— Падрона!
Неожиданная просьба Квинта войти в гостиную, заставила Ханну вскочить.
— Сейчас же убери это из коридора, — рявкнула, вытаскивая нож. — Как давно это тут появилось?
Квинт ногой выкатил нечто в гостиную и закрыл дверь на все замки:
— Не знаю. Я позвал, как только почуял запах гнили. В коридоре никого нет.
Ханну это не сильно успокоило, она ещё раз проверила дверь и выглянула на улицу. По площади маршировали туристы, все ближайшие кафе были забиты людьми. Много шума, но никакой слежки. Только не сегодня, когда у них был такой набор возможностей…
— Что это? — Эфест подошёл к странно пахнущему предмету и пнул его ногой.
Липкая, измазанная в пыли, земле и собственных жидкостях шерсть. Откушенный фиолетовый язык животного вылез наружу и прятался за крошечной лапой, которой он видимо пытался закрыть мордочку. В желудке мёртвого щенка лайки, которого месяц назад Ханна подобрала на улице в Риме и оставила в машине рядом с вокзалом, нашлась скомканная красная ленточка с надписью на безупречном итальянском: «Попалась, Ханна Дайрон».
— Эмилия! — крикнул Эфест. — Пора одеваться.
— Спрячетесь где-нибудь, пока меня не будет, — сказала Ханна.
Двухметровый любитель цепей упёр руки в бока:
— Слушай, мы не такие уж слабаки.
— Мне станет плохо, если один из вас умрёт, так? Я видела и знаю, что если убьёшь одного, где-то в другом конце города умрёт ещё кто-то, — Ханна нервно потёрла шею. — Думаю, спрятаться у вас ума хватит. В этом вы можете быть опытнее меня. Знаете ведь, как распознать в толпе организованные группы?
Квинт неуверенно качнул головой:
— Отец мог остановить врагов силой мысли. Мы знали лишь его крыло.
— Ваши проблемы.
Увиливая от преследователей, чтобы отвлечь тех от скрывающихся в сумерках братьев, Ханна не раз слышала, как сигналит автомобиль. Когда же она оказалась напротив входа в гетто, изолированного каналами участка земли в северном районе города, поняла, что вряд ли избежит столкновения. Судя по схемам, другого выхода кроме воды и трёх мостов у неё не буде — так, раньше венецианская республика защищалась от евреев. Гнали туда, ну, ладно. Вырвавшись вперёд, Ханна приглядела обширное место на одной из крыш и достала ножи. Ей стоило о чем-то подумать, что-то вспомнить. Но как на зло, в голове было пусто, будто тот тёмный космос вокруг белого карлика высосал из неё все мысли. Она убьёт его, убьёт эту тварь, забравшую у неё Стивена, будет биться до конца, до последней капли крови. Глупо было кормить себя надежами: Римская Чума никогда не станет работать официанткой в кафе или менеджером в фирме. Никогда не будет зарабатывать и жить как люди. Не та суть, не та цель.
— Давайте же, давайте…
Вокруг не было ничего кроме крыш, воды и пустых площадей. Она надеялась увидеть побоище, кровавое месиво, в котором можно будет кромсать любого,
Белый карлик беспомощно дрейфовал посреди большой залы, подобно кораблю. Свет красного гиганта и многочисленных спутников омывал его со всех сторон. Некоторых он никогда не видел, например этого высокого, смуглого парня с компаньонкой, растаптывающей чужое тело в мясо. Женщина-венецианка ожиданий не оправдала. Один из слуг дома Цепионов, сбил её с ног одним прикосновением, и так сильно оттолкнул, что та впечаталась в стену, поломав все кости. Интерес белого карлика вызывало лишь неподвижное тело посреди зало. Нечеткое, бесцветное, оно наверняка принадлежало покойнику, однако не носило на себе следов заражения, тоже умеющего свою окраску.
Смуглая девушка, виденная им ранее, что-то прошипела и с силой ударила лежавшую фигуру ногой. Треснула мраморная плита, осколки полетели в многочисленную толпу, притихшую в страхе от грядущих перемен. Следующий удар женщины пришёлся по голове покойника, затем по плечу. Когда она подняла ногу снова, нацеливаясь на живот, белый карлик предполагал, что от трупа ничего не останется, то расплывчатый силуэт дёрнулся, выплёвывая кровь.
— Сучка, шевельнулась, — захихикала двуликая. — Это, что, посмертный рефлекс?
Девушка перевернула человека пинком. На нём была баута, позолоченная карнавальная маска с глазами-прорезями миндалевой формы. Версия современная, так как в свое время их носили белыми, часто с черными плащами и треугольной шляпой, которых на покойнике не было. Что было — белый карлик затруднялся определить, но в спине человека, именно там где находилось сердце, определенно зияла дыра.
— У неё нет сердца! — двуликая склонилась над трупом, пальцами ощупывая отверстие, — Смотри, брат, там пусто!
Фигура приподнялась на локтях и снова упала вниз.
— Ну, глянь ты, оно двигается даже с дыркой в груди!
Девушка опустила руку в отверстие и схватила тело с другой стороны, поднимая над полом. Рана была обширная, тело в маске проделало немалый путь, скользя от кисти до локтя. Иностранка брезгливо отшвырнула жертву подальше, чтобы только снова оказаться рядом и взять за горло. Фигура в маске не сопротивлялась. С кивка хозяина, мужчина с кожей цвета разбавленного шоколад снял с лица заложника маску. Двуликая тут же взвизгнула и отскочила, мужчина попятился назад, едва не поскользнувшись. Глаза белого карлика не видели, что там, кроме окровавленной щеки. Существо вздохнуло, выплевывая очередную дозу крови.