Без плана Б
Шрифт:
Ситуация резко изменилась через десять минут. Хикс долго и пространно объяснял причину каких-то процентов и цитировал разных философов, то размахивая руками, как ведущий аукциона, то застывая, как будто проглотил трость. Внезапно он замолчал. Из-за собравшейся толпы появился старый пикап. В кузове сзади находились шесть человек. Водитель нажал на гудок, и ближайшие зрители уступили ему дорогу. На мгновение казалось, что пикап врежется в барьер. Ричер подошел к Джеду Стармеру на случай, если начнется суматоха, но пикап остановился. Шестеро человек спрыгнули на землю и подняли плакаты с лозунгами, посвященными правосудию и прибыли. На одном из них была карикатура на Фемиду, весы которой, заваленные пачками
Хикс прыгнул со сцены с микрофоном в руке и подошел к забору.
— Прекратите! — крикнул он. — Дайте людям высказаться!
Лидер протестующих взял микрофон. Он помолчал секунду или две, а затем пробормотал длинный список жалоб и обвинений.
Хикс кивал с угрюмым лицом, а затем взял микрофон. Звук вдруг стал яснее и громче.
— Мои молодые друзья, — начал он, — я рад, что вы пришли сюда в этот день. Я рад… — в этот момент взгляд Хикса остановился на Ричере, и он словно потерял голос, он заикался, кашлял, но в конце концов взял себя в руки и отвел глаза. — Я рад, что вы так заботитесь о таких благородных делах, как справедливость и человечность. Если бы вы пошли протестовать против какой-то другой тюрьмы, возможно, вы были бы правы. Но здесь я могу с уверенностью сказать, что вы ошибаетесь. «Минерва» заботится о здоровье тех, кто живет в этих стенах. «Минерва» заботится об их безопасности. Об их образовании. О раскрытии их потенциала. И… — Хикс повернулся и пошел обратно на сцену, — мы стремимся исправить любую несправедливость, с которой сталкиваемся. Я говорю это не легкомысленно. Дамы и господа, позвольте представить Антона Беговича.
Из-за навеса, закрывающего вход в тюрьму, вышел мужчина. Он был одет в черный костюм и галстук, а его волосы совсем недавно были подстрижены. Мужчина остановился на мгновение и моргнул на ярком солнце. Затем Брокман, который до этого не принимал никакого участия в церемонии, вскочил со сцены, взял мужчину под руку и повел его к Хиксу.
Мужчина взял микрофон и пошел вперед.
— Спасибо всем, кто пришел сегодня сюда. Спасибо мистеру Хиксу. Спасибо мистеру Брокману. И, прежде всего, спасибо «Минерве» и всем ее сотрудникам. В то время как другие приложили усилия, чтобы посадить меня за решетку, они приложили усилия, чтобы выпустить меня на свободу. Я искренне благодарен им и клянусь здесь, перед всеми вами, использовать каждую секунду свободы наилучшим образом.
Мужчина помахал телезрителям, после чего Хикс и Брокман отправили его в БМВ, стоявшую с другой стороны сцены.
Джед наклонился и попытался пробиться под барьер.
Ричер схватил его, потянул назад и обвил рукой его грудь.
Джед замахнулся и захлебнулся.
— Отпусти меня! Мне нужно к отцу. Он совсем не растерян и напряжен. Вы ошибаетесь.
— Я не могу тебя отпустить, Джед, — ответил Ричер, — потому что это не твой отец.
Лев Эмерсон стоял у входа в здание к северу от Виксбурга и наблюдал за танцем пламени. Он смотрел, как тело корчится и мечется, поначалу яростно и резко, а затем все медленнее и слабее. В конце концов цепи, подвешенные к потолку, застыли неподвижно. Эмерсон пересек двор к тому месту, где его ждал Грейбер, который уже загрузил бочку и нашел на карте в своем телефоне заброшенную бумажную фабрику под Уинсоном.
Они ехали колонной. Грейбер спереди в блестящем черном фургоне, который должен был появиться на заброшенном заводе, Эмерсон сзади в их потрепанном белом фургоне.
— Как насчет перекусить? — спросил Грейбер. — Давай выпьем кофе. У нас достаточно времени.
Эмерсон осмотрел закусочную. Около десятка машин были припаркованы у ее окон. Не составит труда присмотреть за белым фургоном.
— Конечно, — ответил он. — С удовольствием.
Внутри закусочная казалась такой же простой и не впечатляющей, как снаружи. Десять столов на четверых, расположенных в два ряда, по пять в каждом. Дешевая мебель. Серый линолеум на полу, поцарапанный местами. Стенд с двумя кофеварками. Часы на стене. Большая карта штата. И телевизор. Огромный телевизор. Он был единственным новшеством здесь. Телевизор был включен на местном новостном канале. Звука не было, но бегущая строка внизу кадра резюмировала самое главное.
Эмерсон сидел у окна. Он просматривал меню и задавался вопросом, что заказать, когда Грейбер схватил его за руку.
— Смотри! Телевизор!
На экране появилась тюрьма в Уинсоне. На сцене стоял, видимо, только что постригшийся мужчина в костюме. Он что-то говорил в микрофоне, который держал в руке. Текст внизу гласил:
Антон Бегович вышел на свободу после успешного обжалования приговора благодаря «Минерве». Генеральный директор «Минервы» Бруно Хикс сказал…
— Бегович? — Эмерсон достал телефон, который взял у первой жертвы, вывел на экран фотографию Карпентера и показал ее Грейберу.
— Или Карпентер, — ответил Грейбер — Это тот же человек. Сто процентов!
Камера отследила мужчину в костюме, который вместе с двумя сопровождающими забрался в ожидающую его БМВ. Автомобиль медленно выезжал из толпы.
— Посмотри на номер, — сказал Эмерсон. — MC1. Свяжись с Фассбендером. Он должен нам услугу. Пусть найдет владельца. Срочно!
Ошибка в бухгалтерском учете, сказала Анджела Сэму. Ричер ожидал, что эта ошибка окажется сложной, а ее раскрытие потребует специального образования и опыта. Однако на практике оказалось, что речь идет о самом элементарном несоответствии. Но многократном. Много раз. Один заключенный. Один завтрак. Один обед. Один ужин.
Джед прыгнул в Фольксваген и спросил:
— Откуда ты знаешь, что это не мой отец? Ты ведь его никогда не видел, так?
— Я видел его фотографию, сделанную в день задержания.
— Люди меняются, — возразила Ханна и театрально изобразила дрожь. — Если бы ты видел мою фотографию шестнадцать лет назад.…
— Часть уха у настоящего Беговича отсутствует, — объяснил Ричер — Отрезанные уши больше не вырастают. Вот почему фотография из конверта в сумке Анджелы была так важна. Без нее мы бы никогда не узнали, что на свободу выходит другой человек.
— Кого они только что выпустили? — спросила Ханна и нажала на газ.
— Кто-то, кому нужна была новая личность. Мы узнаем его имя, когда спросим Хикса.
— А если Хикс не вернется домой?
— Думаю, именно это он и сделает. Он не ожидал увидеть нас на церемонии, поэтому не подготовил свой побег. Либо он сейчас где-то прячется, либо он пойдет домой, чтобы собрать необходимые вещи.
— А если ты ошибаешься?
— Я свяжусь с Хервудом и попрошу его привлечь ФБР.
— Хватит обсуждать этого Хикса! — встрял Джед. — Мне на него наплевать. Меня интересует только мой отец.