Без плана Б
Шрифт:
В южном крыле было шесть человек с компьютерами. Они сидели на потрепанных офисных стульях, глядя на мониторы, стоящие на таких же потрепанных столах. Все шестеро старательно стучали по беспроводным клавиатурам. Трое из них были похожи на роботов, только их глаза и пальцы выдавали какие-то признаки жизни. Трое других, казалось, танцевали на своих местах, как концертные пианисты или стареющие рок-музыканты.
Ричер похлопал одного из них по плечу.
— Не проблема взломать чью-то электронную почту?
Человек остановился на мгновение и ответил:
— Да. Огромная проблема. Но я делаю это пятьдесят раз в день.
— Ты
— Я могу их читать, изменять, удалять, копировать. Все, что пожелаешь.
46
Часы в голове Ричера подсказывали ему, что пора покинуть тюрьму. Он потянул Беговича за руку и повел его к выходу. Ричер был убежден, что рано или поздно они столкнутся с надзирателем. Или даже с целой командой, направленной справиться с суетой, вызванной пожарной сигнализацией. Но им с Беговичем снова повезло и они незаметно добрались до блока S1.
Двое охранников, которые сопровождали Ривердейла, все еще лежали на полу. Без сознания. Ричер вытащил их тела через дверь, которую он открыл с помощью дефибриллятора, и оставил их в камере с медицинским оборудованием. В конце концов, он вырубил их ударами по головам, чтобы они не очнулись слишком рано. Затем он применил ту же процедуру к двум медикам, которых он оставил в той же камере. Вытащил обойму и бросил один из автоматов на операционный стол. Проверил Зиг-Зауэр и вышел.
Уже в коридоре Ричер снял автомат с плеча и сказал Беговичу:
— Положи руки за спину, как будто ты в наручниках. Смотри в землю и делай, что я говорю.
Через минуту дверь южного крыла открылась. Из нее вышли двое охранников с больничной каталкой.
Один толкал ее, другой тянул. Тот, кто шел впереди, воскликнул:
— Что здесь происходит? Почему?…
Мужчина внезапно замолчал, взглянув на Ричера. Он явно не понимал, что делает здесь человек, которого он не знает. Более того, этот незнакомец обладал властью. Но это не ложилось в их схему. Мужчина обратил внимание на Беговича. Он не понимал, почему заключенный стоит на ногах. Почему он в сознании? Почему он не в камере, готовый к транспортировке? Его мозг пытался обработать всю эту информацию секунду или две. Он пытался сложить все кусочки головоломки. Но в конце концов мужчина отказался. Не важно, как выглядит картина в целом. Важно то, что что-то не так, и это было очевидно. Поэтому мужчина отпустил каталку и потянулся к карману.
Ричер понятия не имел, достанет ли охранник пистолет или телефон, но не собирался ждать. Он шагнул вперед и опустил автомат на ходу, а затем вонзил приклад в нос сотрудника, который упал на носилки и перевернулся в сторону. В конце концов, он упал лицом на землю, больше не двигаясь. Из головы текла кровь.
— Не двигаться! — крикнул Ричер и направил автомат на человека, который толкал тележку. — Ты можешь показать нам, как выйти. Или я могу вывести тебя во двор. Там как минимум сто человек, которые будут очень рады тебе. Я гарантирую. У тебя пять секунд, чтобы принять решение.
Инстинкт самосохранения возобладал. Ричер и Бегович последовали за надзирателем в южное крыло. Двери камер были открыты, но внутри не было слышно никакого шума. Единственным звуком в коридоре был звук шагов по бетонному полу. В дальнем конце коридора была дверь. Она была стальной, окрашенной в серый цвет. Дверь была новой и блестящей. Надзиратель,
— Как открыть ворота на выезде? — спросил Ричер.
— К навесу прикреплен пульт дистанционного управления. Как только ты нажмешь кнопку, дверь поднимется. Затем вы приближаетесь к внутренним воротам внутри забора. Они сами откроются и закроются. Едешь к воротам во внешнем заборе. Три раза моргнешь фарами. Охранник в будке тебя пропустит.
— Моргнуть фарами?
— Это сигнал.
Ричер заметил, что мужчина избегает его взгляда. Поэтому он открыл заднюю дверь фургона и сказал:
— Залезай. Ты поедешь сзади с Беговичем. Когда мы выедем, я тебя отпущу. Но сначала я постучу по перегородке. Если дверь откроется, а Бегович не услышит стука, он прострелит тебе коленную чашечку.
Мужчина покачал головой и отступил.
— Подожди! Тебе не нужно моргать фарами. Тебе не нужно ничего делать. Ты просто приближаешься к внешнему забору. Сотруднику в будке приказано пропустить этот фургон в любое время, не записывая его в дневник, не обыскивая его. Не волнуйся. Вы не останетесь взаперти надолго.
Взаперти надолго. Два слова, которые не понравились Ричеру. Учитывая, что они относились к нему.
Ричер не стал заставлять охранника садиться в фургон. Потому что он не знал Беговича достаточно хорошо. Он не мог предсказать, как он отреагирует в стрессовой ситуации. Если бы он засуетился или запаниковал, опасность того, что охранник попытается забрать у него пистолет, была бы довольно большой. Или он мог создать ненужный шум. Или подать сигнал сотруднику в будке. Бегович мог быть ранен случайно. Или преднамеренно. Поэтому Ричер выбрал другой подход. Он ударил охранника, который потерял сознание, затолкал тело на нижнюю полку в углу комнаты и и сложил перед ним кучу скомканных оранжевых комбинезонов.
Двигатель фургона завелся при первом повороте ключа. Дверь открылась при первом нажатии на пульт. Обе створки ворот во внутреннем заборе открылись в тот момент, когда фургон приблизился. И они закрылись через секунду после того, как он проехал. Но больше ничего не произошло. Внешние ворота не сдвинулись с места. Они остались совершенно неподвижными. Как будто были приварены. Как будто это был обычный участок забора. Забора, по которому течет электричество. Он была слева от Ричера. И справа. И сзади, и спереди. Пути вперед не было. Пути назад не было. Им некуда было идти, даже если бы они бросили фургон.