Без помощи вашей
Шрифт:
Кто-то обратился и к самому Джоакину, спросил: видал ли он какие-нибудь стычки, пока путешествовал с торговцем? Гы-гы, – хохотнул кто-то при слове «торговец». Джоакин не обратил внимания на смешок. Он думал: перья в волосах. В черные, как сама тьма, волосы леди Ионы вплетены яркие перья птиц. Что нужно сделать, чтобы она подарила ему одно из них? Сказала бы: «Возьмите, Джоакин, на память обо мне». Он бы ответил: «Я никогда не забуду вас, Северная Принцесса!» Он бы не сказал положенное «миледи», а именно вот так, с вольностью: «Северная Принцесса». Тогда она улыбнулась бы ему.
Думая об этом,
И тут граф Шейланд вместе с Хармоном встали из-за господского стола. Граф наклонился к жене и что-то шепнул, положив руку ей на плечо. Пальцы лорда – Джоакин хорошо разглядел – коснулись голой ключицы леди Ионы. Вот же!.. Затем граф и торговец ушли. А леди Иона осталась – она пила, обхватив кубок обеими ладонями, и мечтательно глядела в окно.
Тогда Джоакин поднялся со скамьи. Он понятия не имел, что намерен делать. Подойти и заговорить с графиней – неслыханная дерзость, вряд ли он может позволить себе такое. Но вот просто пройти перед господским столом, подсунуться под ее взгляд, а там, глядишь, как-то все повернется… Он пошел к помосту, и, действительно, дело повернулось неожиданным образом. Спустя три шага, Джоакин задел ногой меч графского рыцаря – тот самый меч, новехонький, выкованный славным мастером. Клинок грохотнул на пол. Хозяин поднял его и сказал Джоакину грубо, но довольно беззлобно:
– Смотри, куда ходули ставишь, купеческий стражник.
Джоакин мог сказать на это: «Простите», – и дело бы кончилось. Или даже ничего не сказать, а просто пойти дальше – и то сошло бы. Но леди Иона повернулась на звук металла о камень и смотрела прямо на Джоакина, и он сказал:
– А ты за языком следи.
Рыцарь в недоумении поднял брови:
– Что же ты хочешь этим сказать? Я тебя вроде и расслышал, но чуть не понял.
– Это потому, – сказал Джоакин, – что ты не только груб, но и пьян.
Рыцарь поднялся со скамьи, а с ним вместе и двое его соседей.
– Ты посмотри, какой нахальный щенок! – сказал рыцарь с неприятным злым задором. – Проучим его, а?
Джоакин взялся за эфес, чувствуя на себе темноглазый взгляд леди Ионы.
– Я к вашим услугам, сир.
Хозяин нового меча уставился на него:
– Ты, никак, на поединок напрашиваешься? Неужели ты – рыцарь?
– Нет, сир, – процедил Джоакин.
– Тогда какого черта ты думаешь, что я стану пачкать клинок о такую шваль, как ты?
Джоакин опешил:
– Что-что?..
– Не дорос ты, вот что. Поединок с рыцарем – это честь, и ты ее не заслужил. С такими, как ты, иначе поступают. Возьмите-ка его, парни.
Двое графских воинов надвинулись на Джоакина и схватили за руки. Он попробовал отбиваться, пнул одного в бедро, вырвался из хватки второго. Но тут хозяин меча врезал ему кулаком под ребра и вышиб дух. Джоакин согнулся, беспомощно хватая ртом воздух, а трое шейландцев поволокли его вдоль залы. Распахнули дверь, швырнули во двор, на землю, вымощенную булыжниками. Джоакин рванулся, пытаясь подняться и выхватить меч, но рыцарь
– Прекратите! – раздался девичий голос. – Прекратите и убирайтесь прочь!
Воины повиновались и отступили.
– Прочь! – повторила девушка. Судя по звуку шагов, они подчинились приказу.
Джоакин убрал руки от лица. Над ним склонилась леди Иона София Джессика.
– Вам нужна помощь?
Джоакин потрогал языком зубы – вроде, на месте. Ощупал ребра – болят, но могло быть и хуже. Обида и унижение ранили намного глубже, но разве с этим лекарь поможет?..
– Не нужна, миледи.
Он попытался встать, перед глазами покраснело и расплылось. Джоакин вновь оказался на земле, у ног леди Ионы.
– Как вас зовут?
Назвать свое имя, лежа в грязи – что может быть хуже?! «Я запомню вас, Джоакин, как избитого страдальца». Однако, деваться некуда.
– Джоакин Ив Ханна, миледи.
– Зачем вы устроили это, Джоакин Ив Ханна?
– Простите, миледи?..
– Зачем вы начали драку? – леди Иона укоризненно покачала головой. – Вы хотели меня впечатлить? Это скверно, этого не нужно. Такого я навидалась вдоволь в Первой Зиме. Вовсе не забавно и не радостно, когда люди рубят друг друга. Неужели думаете, что забавно?
– Нет, миледи.
– Вас могли убить. С тех пор, как покинула Ориджин, я не видела ни одной смерти. Уже целый месяц. Я радуюсь этому. Ваша смерть меня бы очень огорчила.
– Простите, миледи.
– Мой добрый брат никогда не обнажал клинка в мою честь, и я так благодарна ему за это!.. Глаза Ионы на миг сделались печальными. Затем она провела ладонями по лицу Джоакина, взяла за подбородок, надавила на скулы. Нечто было в этом от тех движений, при помощи которых конюх осматривает зубы лошади.
– Ваши челюсти целы, хорошо. Запомните, Джоакин Ив Ханна: никогда не устраивайте поединков ради девушки. Быть причиной смерти – весьма неприятное чувство. Возможно, оно незнакомо вам. Поверьте на слово.
Затем леди Иона поднялась и ушла. Джоакин думал до этого: ничто не может быть хуже, чем валяться униженным в ногах у прекрасной дамы. Теперь убедился: есть кое-что похуже. Когда девушка равнодушно уходит, оставив тебя лежать на булыжниках.
Горечь и обида переполнили его. Своей снисходительной укоризной, а пуще того – безразличием, леди Иона подчеркнула бескрайнюю пропасть между собой и Джоакином. Хуже всего, что она проделала это совершенно естественно. Графиня не пыталась казаться выше Джоакина – она была выше его, и знала это так же верно, как собственное имя. С липкой досадой в животе молодой воин понял, что Иона не запомнит его даже как избитого страдальца. Он вылетел из головы принцессы, едва та отвернулась. Он слишком зауряден, чтобы занять в ее мыслях хоть какое-то, самое крохотное место. Джоакин не смог простить Ионе ее превосходства.