Без пощады

Керник Саймон

— Обалдеть. Ты, наверное, рад без ума, что Келли подвернулся. Хороший предлог не показываться дома.

Мо снова хмыкнул:

— Ну уж не до такой степени, босс. Скажем так: в этой бочке дегтя есть и маленькая ложечка меда.

Свернув с автострады на перекрестке Мейпл-Кросс, они стали пробираться через лабиринт второстепенных дорог в сторону Райслипа, пока не выехали на вьющийся среди лесов и полей проселок. Тут и там попадались отдельные коттеджи. Наконец дорога стала прямее и шире, и по правую руку показалась группа из четырех домов, стоявших на приличном расстоянии друг от друга. Перед ними на обширном неровном лугу мирно паслось стадо овец, позади виднелся поросший

лесом холм. Очаровательный сельский пейзаж, который не часто встретишь так близко к Лондону; портило его лишь скопление полицейских машин и фургонов у третьего с края дома, а также желтая лента, протянутая поперек дороги. Перед вторым домом два детектива брали показания у пожилой пары — очевидно, у соседей — и что-то строчили в блокнотах. Возле одного из фургонов суетились криминалисты в белых халатах.

Мо припарковался у полицейских машин.

— А домик-то ничего себе! — сказал он с уважением, взглянув на двухэтажный дом с выбеленными стенами, решетчатыми окнами и крышей из натуральной соломы, который до недавнего времени принадлежал Джеку Келли. На широкой подъездной дорожке, посыпанной гравием, стоял шикарный «БМВ» седьмой серии. Места бы хватило еще на три таких же.

— Вот что значит быть финансовым консультантом, — констатировал Болт, вылезая из машины.

К ним подошел полисмен в форме, державший в руках фуражку. Болт с сожалением отметил, что хотя бедняге нет и двадцати, он уже начал лысеть.

— Мы хотели бы поговорить со старшим следователем, — сказал Болт после того, как они с Мо показали удостоверения и представились.

— Управление по борьбе с преступностью, надо же! Думаете, тут замешана мафия?

Парень выглядел таким взволнованным, что у Болта духу не хватило его разочаровывать, поэтому на вопрос он ответил утвердительно, а потом поинтересовался, где тело жертвы.

Полисмен показал в сторону леса:

— Идите по тропинке, мимо не пройдете. Следователь как раз там.

У одного из фургонов эксперт-криминалист выдал им халаты с капюшонами, перчатки и бахилы. Надев все это, детективы двинулись по тропинке, огибавшей дом Келли и терявшейся в тени буковых деревьев.

Это была странная пара. Болт — мужчина лет сорока, высокий, стройный, с широкими плечами профессионального гребца. Он коротко стриг свои пепельные волосы, кое-где уже тронутые сединой. Лицо у него было продолговатое, худощавое, с острыми правильными чертами — лицо человека, владеющего собой. Человека, с которым не спорят. Через весь подбородок шел отчетливый S-образный шрам, на левой щеке красовались, словно полустертые иероглифы, еще два — память об одной судьбоносной ночи три года назад. Тем не менее его можно было назвать красивым. Больше всего привлекали в нем глаза. Бывшая жена Болта говорила, что удивительнее их в жизни не видела, и хотя ее нетрудно заподозрить в предвзятости, эти небесно-голубые глаза безупречной овальной формы и в самом деле притягивали людей. Когда их владелец улыбался, что в те дни случалось не часто, вокруг них разбегались глубокие смешливые морщинки.

Мо, напротив, был невысок и коренаст. Его голова порой казалась несоразмерно крупной относительно тела; венчала ее шапка вьющихся волос, которые никак не могли определиться, становиться ли им черными или серебристо-седыми, и в итоге сошлись на беспорядочной смеси обоих цветов. На несколько лет младше Болта, он мог сойти и за сорокалетнего. Лицо у него было круглое, веселое, под большими влажными глазами набухли мешки, которые в последние годы стали заметнее. Мо, отца троих малолетних сыновей и дочери, в десять уже считавшей себя подростком, сопровождала аура хронической усталости. Маловероятно,

что он смог бы нормально функционировать, не потребляя огромного количества сигарет и кофе. Часто люди спрашивали его, зачем понадобилось себя наказывать и ждать несколько лет после появления первого ребенка, а потом делать еще троих. Он отвечал на это, что не ждал их, что они появились тогда, когда пришло их время, и не в наказание ему, а как великое счастье. Мо очень любил детей, и отчасти поэтому он был таким хорошим копом. Вопреки напускной циничности он верил в свое дело и хотел, чтобы его дети росли в другом, лучшем обществе. Трудился Мо больше прочих членов группы и никогда не отказывался от сверхурочной работы, вне зависимости от того, оплачивалась она или нет. За что Болт очень его ценил.

Тропа тянулась вверх по довольно пологому склону. Недавно прошел дождь, и повсюду стояла грязь, в которой то и дело попадались отпечатки ботинок. Некоторые из них окружала фосфоресцирующая полицейская лента. Через пару ярдов она перекрыла уже всю дорожку, и детективам пришлось идти немного правее, чтобы не уничтожить случайно какие-нибудь улики. Через некоторое время стало очевидно, что следы принадлежали по крайней мере трем людям. В местах, где бегущие поскальзывались, отпечатки были смазаны. Не требовалось особых способностей, чтобы догадаться: за Келли гнались двое, судя по размеру и форме отпечатков — мужчины.

Тропинка сделала поворот и исчезла в широкой мелкой канаве. Тут детективы и увидели труп. Он висел на одном из нижних суков корявого бука, который стоял слева от дорожки, ярдах в десяти. Ноги мертвеца болтались в нескольких дюймах от земли, шею его обвил кожаный ремень. На трупе были джинсы, кроссовки и толстовка, выпачканная спереди кровью. По всей вероятности, Келли получил какую-то травму лица. С определенностью сказать было трудно из-за положения головы: подбородок мертвеца смотрел вниз, и челка густых темно-русых волос упала на лицо, как занавеска.

Вокруг тела копошились пять или шесть экспертов обоих полов, все в одинаковых белых халатах — фотографировали, брали образцы, причем порой самым бесцеремонным образом, как всегда бывает на месте совершения серьезных преступлений. От этой группки отделился высокий человек и подошел к детективам — мужчина лет пятидесяти с ухоженными усами и большими залысинами. Держался он слегка высокомерно — возможно, сказывалось военное прошлое.

— Могу вам чем-нибудь помочь? — Враждебности в голосе не чувствовалось, но и улыбаться он не стал.

— Инспектор уголовной полиции Майк Болт и сержант Мо Хан. Мы из Национального управления по борьбе с преступностью. Ехали сюда, чтобы допросить Джека Келли. — Болт бросил взгляд на труп. — Похоже, немного опоздали.

— Кит Лэмбден, инспектор уголовного розыска города Райслипа, возглавляю расследование по этому делу. — Он обменялся с обоими мужчинами рукопожатием. — Могу узнать, о чем именно вы хотели поговорить с мистером Келли?

Болт вкратце изложил ему суть дела и характер отношений Келли с самоубийцей. При упоминании имени лорда главного судьи брови Лэмбдена поползли вверх.

— Вам удалось найти что-нибудь, что помогло бы связать эти два дела? — спросил Болт, снова взглянув на труп.

— Слишком рано о чем-то говорить. Тело обнаружила час назад женщина, выгуливавшая собаку. Нам крупно повезло, потому что этой тропой вообще пользуются редко. По предварительной оценке врача, смерть наступила где-то между двумя тридцатью и тремя тридцатью, так что долго он тут не провисел.

— Судя по отпечаткам, преследователей было двое, — вставил Мо. — И человек в кроссовках два раза поскальзывался.