Без права на любовь
Шрифт:
– Зоя…
– Он бросил меня, – жалобно говорю в трубку. Жмурю глаза от слез, а потом, набираю шумно воздуха в легкие и вновь устремляю взгляд на часы. – Просто собрал вещи и ушел…
– Зоя… Милая моя, – мама по всей видимости ошарашена новостью не меньше, чем я сама. – Это…
– Вчера я приехала к нему в офис… – фраза слетает с моих уст так скоро, что я просто отпускаю ситуацию и позволяю себе выговориться. – А он…с другой… на столе… трахается.
Хнычу горючими слезами. Колющая боль в сердце, как отбойный молоток отдает в виски.
– Господи боже… – горько замечает мама.
– А как только я их застала, – продолжаю хныкать, да так, что слюни появляются на губах, – он выставил меня за дверь… Я даже не успела понять, что произошло.. Я.. я не верила своим глазам, – вновь ощущаю, как хлыст печали ударяется в самое сердце, – а потом… мы как-то доехали до дому и я стояла и смотрела, как он собирал вещи…
– Милая моя, – охает мама в трубку.
– Он сказал, – практически заикаясь, говорю, – что я убогая… Что… разлюбил…
– Вот же мудак, – говорит мама, и сразу же добавляет, – прости, господи. Полнейший козел!
Я ничего не отвечаю, продолжая горестно реветь в трубку. Еще никогда прежде, я не ревела настолько горько. Настолько отчаянно, практически, складываясь пополам от боли саднящей в груди.
Не знаю, сколько продолжался разговор, но мама пыталась отвлечь меня веселыми историями, вечно хвалила за то, какая я молодец у нее выросла. И я успокоилась. Правда, на это бы потребовалось больше времени, если бы я не высказалась маме о том, что сейчас на душе.
– Мне точно не нужно приезжать? – спрашивает в сотый раз мама на том конце провода.
– Нет, мам. Спасибо… Мне легче.
– Смотри, а то я подъеду..
– Спасибо мам, правда… – говорю как можно искренней. – Я пойду… Нужно привести себя в порядок, а то завтра на работу…
– Да-да, – восклицает мама. – Время позднее, и надо выспаться перед завтрашним днем!
– Да…
– Давай, мое солнышко, иди, ложись спать.
– Так и сделаю…
– Я люблю тебя!
– И я люблю тебя, мам!
И мы разоединяем трубку.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Воздух приятно обжигает легкие, но, не успеваю расслабиться, как слышу звонок в дверь.
Взгляд падает на настенные часы, которые показываю одиннацдцать часов вечера. Интересно, кого это занесло в столь поздний час?
Вытираю остатки слез, медленно идя к двери. Смотрю в глазок, и сердце резко падает в пятки. Дрожащими руками открываю дверь, и на пороге стоит Миша.
– Я за вещами, – оповещает меня тот и отодвигает рукой от двери, чтобы я дала ему пройти во внутрь. Провожаю его взглядом. Он, даже не разуваясь, проходит в комнату и становится на белоснежный ковер, совершенно не обращая на меня внимания. Словно, меня не существует. Словно я – пустое место.
Миша открывает большую спортивную сумку, и демонстративно, открыв дверцу шкафа, начинает выпивать вещи на пол.
Облокачиваюсь на дверную коробку, сложив руки на груди. Миша выглядит выспавшимся, довольным и сияющим
– Ты хотя бы поздоровался для приличия, – цежу сквозь зубы. Безусловно, мне не приятно, что меня не считают за человека: обходятся, как с пустым местом.
– Привет, – нехотя выпаливает из себя он.
– Ты даже не поинтересуешься, как я? Что нового?
– А что нового произойдет за сутки? Ты не поплачешь?
Стискиваю зубы от злости, которая появляется внутри меня. Ранее, я никогда ре испытывало такого к Мише – только положительные эмоции, и никогда не могла дуться дольше, чем минут пятнадцать.
– То есть, семь лет мы просто так возьмем и выбросим в урну?
Миша ничего не отвечает. Он переходит ко второй секции шкафа, и выбрасывает оттуда вещи. Они в перемешку с моими, а я продолжаю стоять и наблюдать за ним.
– Тебе нечего ответить, или твоя совесть, наконец-то, проснулась?
Миша выпрямляется и кидает злой взгляд в мою сторону.
– Вот не могу понять: я и правду женился на такой дуре, как ты?
– Я тебе ничего плохого не сделала, чтобы ты так себя вел, по отношению ко мне!
Нахмурила брови в конце фразы.
– Ты родилась уже убогой, – добавляет он и раскидывает мои вещи. – И кстати, верни украшения.
Миша выпрямляется и поправив штаны, по всей видимости, ждет, когда я выполню его просьбу. Но я стою на месте, не пошевелившись.
– Ты слышала, что я тебе сказал?
Меня охватывает в холодные объятия злость: непоколебимое чувство отвращения от этого человека. И тут я понимаю смысл всенародной фразы: от любви до ненависти один шаг. И кажется, я его только что сделала.
– Командовать будешь рядом с той, которую на столе натягивал.
– У убогой коготки появились? – смеется он и добавляет, – я и сам могу отобрать то, что я покупал.
– Я только сейчас поняла, насколько ты мелочен.
Миша ничего не отвечает и начинает метаться по комнате. Уже однажды была ситуация, когда он отобрал у меня все подаренные украшения, и, наученная горьким опытом, я машинально вчера все спрятала там, где он никогда это не найдет. Оставила только серебряные побрякушки, которые он не возьмет. Его интересуют розовое золото и бриллианты.
Миша выкидывает на пол всю мою шкатулку. Украшения разлетаются, и тот, присев на корточки, начинает искать то, что ему нужно.
– Где они? – в истерики спрашивает он. – Где?
Сглатываю тягучую слюну, и быть может, если я бы поддалась эмоциям, тогда было бы еще хуже. Но я стараюсь держать себя в руках. Теперь же, смотря на то, насколько жалок этот человек в моих глазах, во мне просыпается неистовое желание отомстить.
– Я их продала, – вру ему, но стараюсь не показывать ничего на своем лице. – Сегодня вечером.