Без права на любовь

Архарова Юлия

Мне обучение уишскому языку тоже далось нелегко. Поначалу я вообще ни слова разобрать не могла — слышалось сплошное змеиное шипение. Но мало-помалу дело сдвинулось. На мой взгляд, говорила я на уишском языке уже вполне сносно, хотя собеседники так по большей части не считали и находили мое произношение весьма забавным…

Пока шла по улицам, горожане то и дело со мной здоровались и легко кланялись, прикладывая правую руку к груди. Асшассе может и назывался городом, но на деле представлял собой большую деревню. Неудивительно, что иностранка, которая решила открыть лавку в таком сонном местечке, привлекла всеобщее внимание. К тому же я быстро сумела зарекомендовать себя как умелая травница и

обладала поистине диковинной внешностью. Чужеземцев в городе было немного — от силы пара десятков человек. Но я выделялась даже на их фоне. Сомневаюсь, что на всем архипелаге нашлась бы еще одна девушка с ярко рыжими волнистыми волосами, зелеными глазами и белоснежной кожей, украшенной щедрой россыпью веснушек. Островитяне, которым было трудно выговаривать мое имя, прозвали меня Джхасси — огненноволосой… К слову, веснушек на местном солнце стало еще больше и никакие снадобья от этой напасти не спасали. На кожу загар тоже плохо ложился… Вернее, стоило мне побыть на солнце полчаса, как кожа тут же становилась красной, а вскоре начинала шелушиться и облезать. Выход был только один — не высовывать носа из дома, предварительно не нанеся на этот нос щедрый слой особого средства…

Сама того не ожидала, но мне понравилось жить на островах. Нравилось жаркое солнце и пальмы, белый песок и соленые морские брызги, моя лавка и улыбчивые аборигены, белоснежные стены домов с разноцветными крышами и мощеные булыжниками извилистые улочки. Мне даже оказались по нраву здешние дождливые и ветреные зимы. На мою радость, снег на Уишских островах не выпадал, а потому и страшные детские воспоминания посещали меня в последнее время нечасто. Вот бы еще Шейран был рядом…

Я вытащила из пространственного кармана плед и книгу, устроилась на песке под пальмой.

Когда жара немного спадет, можно будет искупаться. По неведомой мне причине в море здесь плескалась только детвора, да и то нечасто. Взрослое население, хоть и умело в большинстве своем плавать, видело в бескрайнем водном пространстве лишь источник пропитания да возможной напасти. Иногда острова внезапно накрывали тайфуны: переворачивало или уносило в открытое море рыбацкие суда, срывало с домов крыши и ломало деревья… Я же купаться просто обожала. Скрыть себя и место своего отдыха от посторонних глаз мне тоже ничего не стоило. За эти два года я довольно далеко продвинулась в магической науке. Хотя, конечно, мне очень не хватало помощи наставника — подчас разобраться в заклинаниях было нелегко. Вот только найти учителя на островах мне не удалось. Оказалось, что здесь просто не было магов — лишь жрецы некоего местного культа, которые с помощью особых татуировок наделяли аборигенов удивительными способностями. Например, многие рыбаки и ныряльщики могли по полчаса находиться под водой или обладали ускоренной регенерацией, как и Шейран…

Со вздохом открыла учебник. Вместо закладки в книге лежало последнее письмо от моего черноглазого лорда. За все время я получила от него всего дюжину посланий, сама же не отправила ни одного — Ферт строго настрого запретил мне писать. Граф в письмах тоже был немногословен — не называл никаких имени, отделывался лишь общими фразами. Я же терялась в догадках, то ли он перестраховывался, то ли мне и правда все еще грозила опасность.

Когда писем долго не было, я начинала бояться, что с Шейраном случилась беда, гнала от себя мысли, что он мог меня забыть или разлюбить. В конце концов, так ли много мужчин способны оставить высокий государственный пост и добровольно отправиться в изгнание на край света с любимой женщиной? Если бы Ферт отказался от меня, я могла бы его понять… Но раз в два-три месяца письмо неизменно приходило. Нередко вместе с подарком — книгой, описанием редкого зелья или какой-нибудь милой сердцу безделушкой.

Я подозревала, что обо мне Шейрану строчил отчеты Киртан, хотя тот упорно все отрицал. Но, так или иначе,

складывалось впечатление, что Ферт в курсе малейших событий в моей жизни. О себе же он почти ничего не писал, и мне приходилось лишь довольствоваться слухами, которые приходили с материка…

Так, я знала, что Шейран все еще являлся главой Рианской секретной службы, а страной, по сути, правил регент Ортэм Тиарис. Оба мои брата были живы и вроде бы здоровы. Гражданскую войну удалось предотвратить, но ситуация в Империи все еще была нестабильна — не всем пришлась по вкусу смена власти и та жесткая политика, которую проводил Ортэм Тиарис.

Восстание в Эрлии была подавлено огнем и мечом. Говорили, что в провинции перебили всю знать, а замки и угодья раздали приближенным Тиариса. Больше эрлайцам вольницы было не видать.

А вот Орлин-Хэйн все же смог отстоять независимость. Впрочем, я не думала, что это надолго. Дядюшка не из тех, кто легко прощает своих врагов. Северяне еще умоются кровью. Ведь именно они были признаны главными виновниками в заговоре…

Отложив книгу в сторону, я обняла колени и бросила взгляд на море. Заметила вдалеке силуэт корабля.

С некоторых пор я повадилась встречать все имперские корабли и выискивать среди пассажиров и матросов знакомое лицо.

Я вскочила на ноги, сложила руки перед глазами так, словно у меня была подзорная труба. Силуэт корабля послушно приблизился…

— Опять хананьцы пожаловали! — изучив очертания корабля, разочарованно выдохнула я.

Хорошее настроение, как ветром сдуло, а вместе с ним пропало и всякое желание учить очередное магическое плетение. В который раз подумалось, а что если Шейран так никогда и не приедет? Ни через год, ни через пять, ни через десять?.. Что если он страну любит больше, чем меня? Ведь даже если в Империи настанут благополучные времена, у секретной службы все равно будет работа — потому что всех врагов никогда не одолеть. Разве сможет такой человек, как Шейран Ферт, оставить службу и уйти на покой?..

Я вытащила из пространственного кармана корзину. Заткнула подол юбки за пояс, сняла с ног сандалии и закинула их в подпространство. Пошла босиком вдоль линии прибоя. Хоть ракушек соберу — порадую Марту. В последнее время старушка полюбила суп из даров моря.

Через час, набрав полную корзину ракушек, я направилась домой. Так и шла по улице босиком. Голыми лодыжками в Асшассе никого не удивишь. Местные девицы вообще нечасто юбки носят, отдавая предпочтения коротким, до колена, шароварам.

За время прогулки дурные мысли улетучились, я вновь обрела душевное равновесие. Права Марта — нечего мне на берег ходить и пытаться парус на горизонте высмотреть…

— Здравствуй, олененок, — вдруг услышала я за спиной до боли знакомый голос.

Я затаила дыхание и медленно, боясь спугнуть наваждение, обернулась. В нескольких шагах от меня стоял Шейран Ферт. Он почти не изменился за эти два года, разве что в уголках его глаз появились морщинки.

Корзина выпала из рук, ракушки покатились по улице.

— Шей… — прошептала я. Голос внезапно охрип, а потом и вовсе пропал.

— Это я, Алана, — улыбнулся мужчина. — Это я.

Со всех ног бросилась вперед. Ферт меня обнял, поднял и закружил. И я засмеялась. И заплакала сквозь смех.

Он опустил меня на землю и нежно поцеловал.

— Теперь все будет хорошо

— Правда? — не веря собственному счастью, переспросила я