Без права на мечту
Шрифт:
– Виталик, притормози на обочине, мне по нужде надо, – попыталась я вернуть парня в реальный мир.
Видимо, естественные нужды людей Виталик крепко уважал, так как притормозил почти сразу. Даже повторно просить не пришлось. Когда машина остановилась, я, медленно протянув руку, вытащила ключи из замка зажигания, положила их в свою сумочку и только потом открыла дверцу. Виталик не сделал ни единого движения. Он тупо смотрел вперед, но видел, похоже, вовсе не дорогу, а что-то свое.
Я вышла из машины, оставив дверь открытой. Надо дать парню время прийти в себя. Сразу видно, в
– Мы живы? – вылезая из машины, спросил он у меня.
– Куда же мы денемся, – ответила я.
– Что это было?
– Всего-навсего работа.
– Ничего себе работенка! – Виталик начал оживать. – И как это тебя еще не пристукнули до сих пор?
– Сама удивляюсь.
– Ты чего в баре делала?
– С подозреваемым встречалась.
– Ну, и как?
– Успешно.
– А этот чувак, которого я поджидал, тоже «подозреваемый»?
– Нет. Этот просто свидетель.
– Зачем же тогда ты пряталась от него?
– Были причины.
– Видала, как я его уработал? – не без нотки хвастовства спросил Виталик.
– Видала. Чего ты его вообще лупить начал?
– Как «чего»? Да ведь он первый на меня с кулаками полез! Что ему трудно было объяснить брату-водиле, как адресок отыскать? «Я тороплюсь», «я тороплюсь»! Нервный какой-то. В другой раз не станет людям в помощи отказывать!
– Так ты его ради торжества справедливости нокаутировал? – улыбнулась я.
– Нет, конечно. Это случайно получилось. Я драться совсем не умею. Мальчишкой пробовал, да только тумаков отхватил и успокоился. С тех пор больше не дерусь.
– Видела я, как ты «не дерешься», – поддразнила я Виталика. – Бедный Бабичев, может, до сих пор под окнами бара валяется. А Петюня теперь от разрыва сердца умрет!
– Ну, насчет того, кто такой Бабичев, я разобрался, а вот кто такой Петюня и почему он должен умереть, пока непонятно.
– Петюня, это кавалер мой, с которым я из бара выходила. А помрет он оттого, что его жаба задушит!
– Какая жаба?
– Виталик, ты идешь на рекорд тупости, – засмеялась я. – Какая жаба может человека задушить? Не попрыгушка же. Жадность, конечно!
– А чего ему жалко будет? Что я тебя увел? – продолжал тупить Виталик. – А, понял! Ты дамой легкого поведения прикинулась, и он тебе деньги вперед заплатил, а ты слиняла!
– Ну, можно и так сказать, – задумчиво произнесла я. – Домой-то поедем или до утра тут побудем?
– Ох, ты! И вправду, ночь на дворе, а мы болтаем о ерунде всякой. А мне, между прочим, на собеседование завтра. Новую работу нашел.
– Когда же ты успел? – поразилась я.
– А когда чувака твоего караулил. Я, пока в засаде сидел, все новости перечитал, на двадцати форумах зарегистрировался, кучу бесполезных дел сделал. И вот, работу нашел!
– Видишь, как полезно детективам помогать? Еще пару раз со мной на дело сходишь и драться научишься!
– Ну, уж нет! Больше я
– Зато будет, что внукам рассказать! – пошутила я. – До дома меня подбросишь?
– А как же чувак твой? Разве ты не собираешься с ним встречаться?
– Думаю, ему сейчас не до разговоров. С ним теперь доктора из «Скорой помощи» общаются.
– Выходит, я зря весь день на него угробил? – заныл Виталик.
– Вовсе не зря. Если бы не ты, неизвестно, чем для меня этот вечер закончился бы. Так что можешь считать свою миссию выполненной. Поехали домой, Рембо!
Довольный сравнением, Виталик уселся на водительское место, я дала ему ключи и назвала адрес. На этот раз Виталик ехал не спеша, соблюдая все правила дорожного движения. Добравшись до дома, я расплатилась с Виталиком, увеличив первоначальную сумму в четыре раза. За вредные условия труда. Сунув деньги в нагрудный карман, Виталик спросил на прощание:
– Как с Борюсиком поступим?
– Забудь. Не замешан он в этом деле. Я с самого начала тебе говорила: версия твоя за уши притянута.
– Ладно. Я все равно уже новую работу нашел.
На этой ноте мы и расстались.
На лестничной площадке снова не было света. Не иначе как Павлушины «вандалы» поработали. Пока сосед не нарисовался на горизонте и не начал снова мне мозг выносить требованиями «отловить и обезвредить», я тихонько открыла входную дверь, крадучись вошла в квартиру и так же бесшумно закрыла ее за собой.
Стоя в безопасности своего жилища, я размышляла: как так получается, что один человек умудряется портить жизнь целому подъезду? Ну куда это годится, пробираться к себе домой тайком, как вор какой-то! Если так и дальше пойдет, мне придется обзаводиться веревочной лестницей и осваивать азы альпинизма. Может, Виталика позвать? Пусть он соседу наподдаст как следует. Вон он как ловко с Бабичевым расправился! И я представила себе картину: худой интеллигентишка Паша против трусоватого Виталика… Оба в черных повязках на головах, лица в боевой раскраске, руки в боксерской стойке. Виталик замахивается и…
Дальше мои фантазии не пошли. Я только сейчас почувствовала, как устала, поняла, насколько напряжены были у меня нервы. Закончится этот день когда-нибудь или нет?
Я начала медленно раздеваться. Стянула парик, освободилась от платья, влезла в спортивный костюм. Прошла в ванную комнату и тщательно смыла косметику. В желудке заиграла вторая симфония Брамса. Я вспомнила, что за весь день из съестного употребила только миску похлебки у общинников и полбокала алкогольного коктейля. И сразу захотелось есть с неимоверной силой. Пошарив в холодильнике, пришлось констатировать факт полного отсутствия хоть какой-то провизии, годной для быстрого перекуса. Даже хлеба не было! А симфония набирала обороты. Под такую музыку попробуй усни. Эх, придется пельмени варить! Добровольским-то хорошо! У них кухарка под рукой. Хочешь – супчик сварит, хочешь – салатик постругает, хочешь – пирогов напечет. А тут за хлебом послать некого! А я, между прочим, весь день на поиски их дочки потратила. Несправедливо!