Без права на нежность
Шрифт:
Утром меня разбудил телефонный звонок. Я открыла глаза и посмотрела на часы. Десять. Это входит в привычку.
–Алло…
–Маришка, привет! Ты не забыла, что сегодня к нам в гости собиралась? – это была Олька. Они с мужем жили за городом, и на выходные я обычно приезжала к ним на дачу. Оля пекла что-нибудь вкусненькое, Олег топил баню. Жили они практически в лесу, и для меня это был замечательный отдых от городской суеты.
–Наверное, помню, – пробормотала я. – Пока не могу сообразить.
– Разбудила?
– Ну да, – я силилась открыть глаза. – У меня видимо… сбой программы. – «С коктейлями вчера вышел явный перебор».
Подруга засмеялась.
–Давай, приходи в себя, и к нам. Я пирожки буду печь с яблоками. Олежка уже баню пошёл топить. Кстати, очень полезно, после «сбоя программы», – пошутила она.
– Всё, встаю. Ради твоих пирожков готова на подвиг.
Срочно в душ. Голову мыть я не стала, слишком долго сушить. Я не стриглась лет с четырнадцати. Принципиально. Отращивала волосы. Теперь они были длинной почти до талии. Возни, конечно, много, но коса, как у Лары Крофт того стоила.
Я выпила только чашку зелёного чая. Натянула джинсы, рубашку, любимые мягкие замшевые сапоги, набросила пальто, и, захватив ключи от машины, спустилась вниз. До Горного было полчаса езды.
Аромат горячей выпечки с неповторимыми нотками яблок и корицы встретил меня ещё у ворот. Олег открыл калитку.
– Ну, привет, – улыбнулся он. – Мы тебя уже заждались. Баня готова. Можно лечиться.
Всегда бы так лечиться. Баней, а потом чаем с травками и мёдом – у Оли с мужем была своя пасека.
– Я у вас жить останусь, – заверила я. – Который раз я это говорю?
– Уже со счёта сбилась, – ответила Ольга.
– Точно останусь! Или тоже за город перееду. Только надо такого же мужа, как твой Олег найти, чтоб дрова колол, огород копал…
Оля с Олегом познакомились… в монастыре. Олька много ездила по святым местам. Олег – мастер по дереву, работал на восстановлении одного из храмов в Шамордино. Оля приехала туда на послушание. Познакомились. Потом долго переписывались, ездили вместе паломниками. Ну, и, в конце концов, поженились.
– Ну да, – сказала Оля. – Твой Миша совсем не деревенский парень. Как у него дела?
Я улыбнулась
– Собственно говоря… вот, – и протянула руку с кольцом. – Мы тоже, наконец, решили пожениться.
Надо было видеть Олькино лицо!
– Мариш, это здорово! – воскликнула она. – Я так за тебя рада! Почему же ты сразу не сказала?
– Так я и говорю.
– Скоро?
– В мае или начале июня.
Мы сидели на открытой веранде во дворе, и мне было хорошо видно, как к воротам соседского дома подъехал огромный чёрный пикап «Нисан-Навара». Из него вышел высокий широкоплечий мужчина в облегающем чёрном свитере, чёрных брюках и чёрной шапочке. Он придержал дверь, и на землю спрыгнула чёрная овчарка. Выглядело всё это настолько эффектно, что я невольно засмотрелась.
– Какой у вас сосед интересный… Я раньше его никогда не видела.
Оля обернулась.
– А,
– Он всегда с собакой ездит? – поинтересовалась я.
– Всегда!
– Однако, – я покачала головой. – Одет в чёрное. Собака чёрная, машина тоже. Говорят, любимый цвет отражает состояние души человека.
– Ты знаешь, а ведь правда, – задумалась Олька. – Он вообще, такой… волк-одиночка. Живёт один. У него вроде бы своя школа боевых искусств или что-то подобное. Они с Олегом общаются немного, ну так, по-соседски, но он ничего о себе не рассказывает. Замкнутый очень.
– Ты меня совсем заинтриговала. Во мне проснулся профессиональный интерес.
Проснулся – слабо сказано. Впору стойку делать.
– А что за школа у него? Мы как раз планировали писать про боевые искусства в этом номере.
– Маришка, я в этом не разбираюсь, – отмахнулась Ольга.
Данил в это время подошёл к калитке и окликнул Олега. Они о чём-то поговорили, а потом вместе пошли к сараю, где хранились дрова.
– Привет, сосед, ты нас грабить собрался? – в шутку спросила Оля, когда они проходили мимо.
Он кивнул.
– Немножко. Забыл, что у самого пусто.
Знаете, есть такие лица, которые моментально цепляют своей привлекательностью. Именно такое лицо было у Данила: загорелая кожа, красивый разлёт густых бровей над тёмно-карими глазами. И шрамы. «На пирата похож, – подумала я. – Ещё эта шапочка… Только серьги в ухе не хватает. И пары пистолетов за поясом». У него была фигура профессионального спортсмена, под облегающим свитером отчётливо проступал рельеф мускулов.
Вот меня и зацепило. Мгновенно. Это был какой-то особый холодок внутри. Как после глотка мохито. Или шарика мятного мороженого. И трепет. Пресловутые бабочки в животе.
– Слушай, Оль, а пригласи-ка ты его чаю попить, – вдруг сказала я. И сама себе удивилась.– С пирожками. Я про школу спрошу.
– Ой, даже не знаю. Вряд ли он согласится.
– А ты попробуй.
– Профессиональный интерес, говоришь? – лукаво спросила подруга.
– Чисто профессиональный, – заверила я. И сама засомневалась. Бабочки – это неспроста…
– Ладно, – Олька встала с кресла. – Уговорила. Ох уж мне эти журналисты-писатели, – и пошла к сараю.
Я плотнее закуталась в плед. Мятный холодок блуждал где-то внутри и мешал ровно дышать. В жизни со мной подобного не случалось…
Считается, что все творческие личности чересчур влюбчивы и романтичны. Наверное, я была исключением из правил. Мама с детства воспитывала меня в христианском духе, и я чётко осознала, что главное для девушки – это целомудрие. К тому же, я всегда была сконцентрирована на творчестве больше, чем на чём-либо другом. Наши отношения с Мишей тоже можно было назвать абсолютно невинными, если не считать пары-тройки поцелуев. Он никогда не позволял себе ничего большего. И я это очень ценила.
– Знакомьтесь, – сказала Оля. – Марина. Данил.