Без права на поражение (сборник)

Бетев Сергей Михайлович

билеты принадлежат не ему, вы не сможете дольше допустимого задержать по ним выплату

выигрышей. Ясно?.. И знаете что, товарищ Титов? Меня прежде всего настораживает его

заявление о том, что он не намерен никуда скрываться. Да.

— Ну, знаете ли!..

— А что? — вмешался вдруг Упоров.— Если сегодня выйдет таблица тиража, а завтра я

найду потерянный тобой билет, Титов, на который выпала рижская надувная лодка, ты думаешь,

я отдам ее тебе?

— Может, у меня

номер записан? — ответил вопросом Титов.

— Ты должен заявить об этом раньше,— парировал Упоров.— Кто тебя знает, может, тебе

тоже лодка нужна, ты взял да и списал номер в таблице. Так, знаешь, слишком легко можно

разбогатеть!.. Как тут предполагали, и сделала Хомина.

Собрание рассыпалось смешками. Лисянский, не удержавшись от улыбки сам, все же

решительно застучал карандашом.

— Смешно, но ведь Иван Петрович прав,— сказал он.— Может быть, Хомина так и

сделала?..

— Евгений Константинович! — попросил Упоров.— Дайте мне минуточку разделаться с

Титовым!..

— Что ты со мной разделываешься? — смеялся сам Титов.— Скажи, как получишь лодку

ты, если я все-таки буду настаивать, что билет мой и я его потерял?

— Скажу, что купил.

— Где?

— Не помню.

— Как это так?

— А так вот... Не помню, и все. Зачем мне сознаваться, что я нашел его? У тебя свидетели

есть, что ли?

— Нет. Но...

— Вот в этом «но», по-моему, вся загвоздка,— снова перехватил разговор Лисянский,—

Только положение Хоминой, я бы сказал, более прочное, чем у Ивана Петровича. Ведь она

заявила о билетах в магазине, в первые минуты после кражи, полагая, что кошелек у Верникина.

В таких обстоятельствах мне бы такого не придумать.

— Мне тоже,— сказал Упоров,

— Значит?..

— Надо, чтобы Хомина привела более убедительные доказательства своей правоты, чем

Максимов. Это был опять Упоров.

— Ей все это надоело до чертиков, и она готова вообще плюнуть на все,— безнадежно

махнул рукой Сгибнев.— Я боюсь с ней разговаривать...

— Выходит, будем выплачивать выигрыши Максимову? — спросил Лисянский.

— Ну нет! — возмутился Упоров.

— Что же делать?

— Посмотреть надо...

— Так мне что? — спросил Титов.— Известить Хомину, что ее билеты обнаружены?

Пускай дерется с Максимовым за выигрыши сама...

— Хотя бы! Только не так, с кондачка! — взъерошился Упоров.

— У вас есть какое-нибудь предложение? — спросил его Лисянский.

— Нет. Но хочу предупредить: пока никому не известно, что билеты у нас в руках,

следствие остается хозяином положения. А как только кто-то из заинтересованных лиц узнает о

них, разгорятся страсти, и мы запутаемся.

— В

таком случае,— поднялся Титов,— я официально заявляю, что мне вся эта канитель

надоела: из-за нее я сорвал все сроки окончания дела по Верникину и Шиловой, которым уже

давно пора сидеть за решеткой. Иначе завтра Евгений Сергеевич Воробьев сам влепит мне

выговор... Товарищи, кража кошелька доказана. А что касается потерянных, украденных или —

черт их знает! — приблудных лотерейных билетов, то следствие по ним предлагаю выделить в

отдельное производство.

— Правильно.

— А кому его передать?

— А почему обязательно передавать? Сам и бери,

— Только под наганом! — предупредил Титов.

— Ну, это уже другой вопрос,— прекратил препирательства Лисянский.— Без горячки,

товарищи! И еще: я хотел бы посоветовать тем, кто поведет новое дело, не забывать и о краже.

Все-таки тут она!..

— Как же быть с выигрышами?..

— Что вы, дети? Есть закон. Каждый получит то, что ему полагается...

...Прошло еще два дня, и нетолстая папка с делом о лотерейных билетах лежала на столе

следователя областного управления Упорова.

Вряд ли найдешь специалиста, обладающего самыми обширными теоретическими

знаниями, который бы зависел от опыта в такой степени, как следователь. С годами его память

становится самым надежным путеводителем в расследовании любых преступлений.

Не отрицал этого и Упоров.

— Но,— добавлял он, — жизнь идет вперед. Парадоксально, но преступники

приспосабливаются к прогрессу. Появились звонкие деньги — появились и

фальшивомонетчики, которые освоили их литье, сейчас они подделывают знаки. В прошлом

веке крали лошадей, в нынешнем — автомобили. Когда-то покупали дворянские титулы, сейчас

— места в институте... Состав преступления как будто прежний, а для следствия — целина.

Не представлялось ему легким и новое расследование. Он знал современную

юридическую литературу, но ничего подобного ему не припоминалось. Поэтому когда в первые

дни его спрашивали, как идут дела, он отвечал одно и то же:

— Как в лотерее...

И не разделял одобрения своего остроумия.

Многолетняя практика убедила его в том, что успех любого следствия зависит от

правильного выбора пути.

Познакомившись со скудными сведениями, предоставленными в его распоряжение, Иван

Петрович пригласил к себе Максимова.

Видя его настороженность, он не стал заполнять протокол допроса. Их разговор принял

характер обычной беседы, хотя история, услышанная Иваном Петровичем, вызывала и жалость,