Без правил
Шрифт:
И как он может быть таким ублюдком? — спрашиваешь ты
себя, всматриваясь в ямочки, на щеках, ведь сейчас он улыбается
тебе.
— Я ждала не тебя, — ты слышишь свой до боли знакомый
голос, только он спокойный и ровный.
— Что? — переспрашивает он, и лицо разительно меняется.
Губы сжимаются в тонкую линию, плечи напрягаются, и он
подаётся вперёд.
— Я уже ухожу, — с улыбкой говоришь ты, и берёшь в руки
бокал виски, залпом
шум в голове.
Ты открываешь глаза, и теперь все видится чётче. Ты краем
глаза замечаешь букет цветов, лежащий на стуле и какой-то
пакет рядом, но это уже не имеет значения.
— Оплати, — бросаешь ты и поднимаешься, заметив другого
человека.
Ты же знала все, разыграла по нотам, но почему тогда музыка
такая скорбящая?
— Ливи? — возмущён и в полном непонимании, что сейчас
происходит.
Но тебе всё равно, ты огибаешь столик и идёшь навстречу с
улыбкой мужчине, который расцветает при каждом твоём шаге.
— Винс, я рада, что ты приехал. Пойдём? Я тут всё окончила,
— уверяешь его тихим голосом, и берёшь за руку, ведя за собой.
— Оливия, там был Гарри? — тебя дёргают за руку, и ты
останавливаешься, теряешь равновесие, ведь ты надела самые
красивые туфли. А они, как правило, неустойчивы.
— Да, он, — кладя руки на сильную мужскую грудь,
отвечаешь ты. Без стеснения, без стыда. В тебе ничего нет.
— И как это понимать? — недовольно спрашивает Винс.
— Никак, дорогой. Я же сказала, я тут всё окончила, —
спокойно объясняешь ты, поглаживая рукой кожу под тонкой
рубашкой. — Ты же приехал за мной?
— Я не понимаю…что…
— И не надо, — ты берёшь его руки и кладёшь себе на талию,
обнимая его за шею, притягиваешь к своим губам. — Просто
живи, Винсент. Живи со мной, — выдыхаешь ты в его рот,
который раскрылся в полном удивлении.
Осторожное касание губ, не отзывается ни в одном уголке
твоего тела. Чужие губы с робостью отвечают тебе, но затем
понимают, что им предлагают, начинают двигаться активней.
Чужие руки прижимают тебя теснее. А ты? Пуста. Ты кукла,
неживая Барби.
— Твою мать! Лив! Какого чёрта ты творишь! — орет на всю
улицу озлобленный, брошенный кавалер и хватает тебя за руку,
отрывая от своего занятия.
Алкоголь ещё больше затупляет чувства, и даже его
прикосновения не могут оживить тебя. Ты равнодушно смотришь
на него и облизываешь губы, потому что знаешь, это ему
нравится. Привычка, от неё никуда не деться. Как и от любви.
Привычно
— Гарри, отпусти её, — угрожает Винс и подходит к тебе с
другой стороны.
— Да ни хрена! Пошли домой, быстро, — Гарри дёргает тебя
за руку и тащит за собой.
— В клуб, — слышишь ты свой голос, и мужчина
останавливается и оборачивается на тебя, весь кипя от злости,
ревности.
— Что? — выплёвывает он слово.
— Поезжай в клуб, Стайлс. А я поеду туда, куда сочту
нужным, — ты без лишних движений освобождаешь свою руку из
его и с гордо поднятым подбородком смотришь на него.
— Лив…ты не можешь, — до Гарри наконец-то доходит, что
он в проигрыше, но тебе этого мало.
— Чего я не могу? Интересно. Спор окончен, Стайлс, Найл
ждет тебя в клубе, чтобы передать документы на машину.
Поздравляю, — ты достаёшь из сумочки салфетку, на которой
сама написала три слова.
«Я тебя люблю». И вкладываешь её ему в руку. Строчка
больше ничего не значит, она не имеет силы и магии, потому что
это сказано не от души, не от сердца.
— Сойдёт за любовное письмо? — с иронией спрашиваешь
ты, а его глаза полны ужаса, и он закусывает нижнюю губу.
Нервничает. — Другого, прости, дать не могу. Вся фантазия
иссякла. Можешь подсказать что-то ещё, я впишу.
Ты разворачиваешься, чтобы уйти к ожидающему тебя
Винсенту, но слышишь позади себя то, чему никогда не
поверишь:
— Я не хотел, Лив. Я… Прошу, дай всё объяснить. Я хочу
быть с тобой! Да я ехал…меня…да похрен. Тебе на всех похрен,
кроме себя! Блять! Да я...я... не могу без тебя, мать твою!
Малышка, поехали со мной, я всё объясню! Я думал, что ты
прилетела, чтобы расстроить свадьбу и решил, что мне это ничего
не будет стоить! Но уже на следующий день я понял, что сглупил!
Я отказался от этого пари, Ливи! Я хочу, чтобы ты была со мной,
я же вчера говорил тебе...в клубе...сказал...всё.
Твоя душа возвращается в тело, и вся палитра боли
становится осязаемой. Слова могут убивать? Конечно, если это
ложь.
— Постоянные отношения с той, кем ты играл? Смешно, —
комок в груди разрастается с каждой минутой все сильнее, и ты
делаешь глубокий вдох.
— Ничего не изменилось. Снова ты и я. Снова письма, правда,
Гарри? Снова игры и снова твой выигрыш. Только есть маленькая
неточность. Все лавры принадлежат мне, потому что любить