Без правил

Муравьева Галина Д.

я и вскочила. — Что за чушь?

— Рита, выйди, — сухо сказал Гарри.

— А как же попкорн? — жалостливо скривилась она.

— Вон! — крикнул он.

— Ладно, ладно, держи яйца при себе, — усмехнулась она и

встала, развернувшись, ушла из номера.

— Ливи, — тихо сказал Гарри, сделав шаг ко мне. — Я боюсь

за тебя до идиотизма. Если с тобой что-то случится, то я умру.

Понимаешь? И я решил, что так лучше. Но я люблю тебя.

Я стояла

и смотрела на него во все глаза. Это фильм какой-то

или розыгрыш? Но ведь он вот тут, говорит новые сладкие слова.

— Я не верю тебе, — услышала я свой голос. — Не верю. Да, я знаю, что тебя хотят убить. Но я взрослая девочка и сама могу

принимать решения! Ты наговорил мне столько всего, ты

изводишь меня, играешь. А я так больше не могу, правда, Гарри.

Я до смерти устала от твоих игр, проблем и поведения. Ты

сегодня обнимал её, и вы выглядели как влюблённые.

— Это был план, мы обсуждали, как тебя выманить. Ливи,

поверь мне, прошу, поверь, — улыбнулся он и подошёл ближе ко

мне. — Я так по тебе скучаю, не могу без тебя. Я разрываюсь,

хочу защитить тебя, и в то же время желаю никогда не

расставаться.

Я вглядывалась в его лицо, ища хоть какое-то подтверждение,

что он лжёт. Но глаза были потемневшие и спокойные. Полные

губы были изогнуты в красивой и обольстительной улыбке.

Как же я любила его. Но болезнь в сердце напоминала, что не

стоит ему доверять. Столько переживаний, мучений принёс мне

он. Он заразил меня, и только в его руках была возможность

вылечить меня.

— Ливи, моя малышка Ливи, — нежно прошептал он, и его

рука погладила мою щеку. Детская ласка, а внутри меня

распустились цветы.

— Не надо, Гарри, — в моём голосе было столько мольбы,

что я непроизвольно сжала губы, чтобы не крикнуть ему, какая я

жалкая.

— Я люблю тебя, безумно люблю. Всегда любил и не могу

остановиться. Я хочу больше всего в жизни быть с тобой.

Доверься мне, я делал это, чтобы никто не тронул тебя. Я тоже

боюсь, но мне плевать на того, кто выслеживает меня. Я тебя

боюсь. Потому что рядом с тобой, я не умею думать рационально.

Я теряюсь и делаю такую фигню, от которой рву волосы на себе,

— говорил он, осторожно положив руку на мою талию и смотря

на реакцию на это прикосновение.

— Четыре дня, осталось четыре дня, и мы улетим. Вместе.

Теперь всегда вместе, — уже уверенней он притянул меня к себе.

А я смотрела на него, как глухая, не слыша, что он говорить.

Страх, что это очередная игра засел глубоко

внутри. Я не давала

себе возможности поверить ему.

— Мы больше не будем скрываться, у меня есть охрана. Мы

начнём с тобой жить, дышать одним воздухом. Я хочу быть

только с тобой, ни с кем больше. Я весь вечер смотрел на тебя, за

что получил выговор от Риты. Но я не мог по-другому, я не знаю,

как не следить за той, в которой бьётся твоё сердце. Я люблю

тебя до грани безумства, я люблю тебя вопреки всем правилам, —

шептал он, гладя мои волосы, скулы.

— Скажи мне что-нибудь, Ливи. Не молчи, — попросил он. А

у меня не было слов. Я только судорожно вздохнула, и мои руки,

ранее лежавшие вдоль тела, поднялись, и я положила их на его

грудь.

— Слышишь, как я волнуюсь? — улыбнулся он, кладя свою

тёплую ладонь на мою руку и передвигая на сердце. Оно билось

глухо и часто, вторя моему.

— Знаешь, почему у меня на груди две ласточки? — спросил

он, а я покачала головой.

— Каждая татуировка связана с тобой. Сначала была одна, но

она была одинока, и ей стало холодно. Затем появилась вторая,

летящая ей навстречу. А между ними моё сердце. Ниже бабочка,

которая хранит мою влюблённую душу, пока она спала в

ожидании тебя.

— Не могу поверить, — прошептала я от такого признания.

— Я тоже, — он на секунду прикрыл глаза, а затем открыл их

и посмотрел в мои, гипнотизируя и подчиняя своей воле. — Но

придётся смириться с этим, ведь я не могу иначе. Я такой. Да,

знаю, что причинял тебе боль своими словами. Лишь для того,

чтобы уберечь тебя. Я не господь Бог, я не умею предвидеть, я не

знаю будущего. Я только знаю, что чем ты дальше от меня, тем я

слабее. Я рассеян и сосредоточен только на своих внутренних

разговорах. Псих.

— Я должна идти, — мне показалось, что я сказала это

слишком громко.

— Что? Но, Ливи, — он сжал мою талию, а вторая рука

зарылась в волосы и схватила голову. — Я же сказал тебе правду.

— Я знаю, Гарри, — уверенно ответила я. — Но мне нужно

время, чтобы подумать. Все так нелогично и слишком эпично, что

я сейчас в шоке.

— Но ты любишь меня? Скажи, ты ещё любишь меня? —

требовал он.

— Да, Гарри. Даже ненавидя можно любить. Потому что это

пиявка, и она срослась с тобой. Я люблю тебя, но…, — я

вздохнула и оттолкнула его.

Сделав шаг назад, я осталась стоять одна, очнувшись в своём