Без преград [СИ]
Шрифт:
По позвоночнику зазмеился холодный пот, руки сами сжались в кулаки, но ноги так и не хотели двигаться. Заморозилась. Помощь пришла откуда не ждали. Сухая ладонь Егора сжала мою. И казалось что его уверенность передалась и мне. Немного сил, которых было достаточно чтобы вяло поплестись вперед. И теперь, смотря на его широкую спину, ощущая шершавую руку, именно себя ощущала младшей.
Егор знал, куда вести. Откуда? Не знаю... Но вот, он, а затем и я затормозили перед одной из могил, огражденной синим забором. Нигде ни травинки - кто-то ухаживал за могилой все это время, пока нас не было. И за это тому неизвестному - большое
Не помню, как подошла ближе и присела на корточки. Провела кончиками пальцев по выцветшей фотографии улыбающейся пары. И тихо-тихо шепнула, борясь со слезами:
– Здравствуйте, дед Жень. Здравствуй...
– тут голос сорвался. Все сорвалось. И слезы потекли по щекам. Уже не было сил сдерживаться.
Здравствуй, бабушка.
Егор присел рядом, обнял за плечи и так и сидел. Обычно, будь на его месте другие, они бы попытались меня утешить, приободрить - я этого и ожидала в глубине души. А он - молчал, и так даже было лучше. Сейчас слова лишние, они ни за что не заменят того, чем друг делился со мной. И описать тоже сложно...
Благодаря молчаливой поддержке Егора, я смогла подняться с пыльной земли и уйти из этого места, на улицу. Чтобы больше никогда не возвращаться. Просто не смогу снова.
Ноги подгибались, не слушались, голова шла кругом и от новых "впечатлений", и от жары с духотой, пыли над дорогой - я буквально повисла на руке Егора, иначе бы идти не смогла. А хотелось, оказаться как можно дальше. И забыть. Вот так мелочно.
Зря я туда пошла. Совесть все равно так и не успокоилась.
– Ба, да это же Ника Добролюбова!
Этот окрик заставил встрепенуться и обернуться. К нам быстро приближалась дородная тетка в цветастом халате, и ее почти сразу узнала. Тетка Люба, соседка бабули.. бывшая соседка. И меньше всего сейчас я хочу даже не разговаривать, быть рядом.
Нацепила слабую улыбку и поздоровалась. Эхом откликнулся и Егор, которого остановившаяся тетка окинула придирчивым взглядом. Через пару секунд ахнула, приложив ладони к раскрасневшимся щекам.
– И мелкий Кузнецовых, Егорушка! Как вымахал, настоящим женихом стал.
Огурец к комплименту отнесся благосклонно, то есть никак - рожа как была, так и оставалась непрошибаемой.
Теперь нас обоих окинули взглядом, и он мне очень не понравился.
– Так и знала, что у вас так и будет.
Мы с Егором переглянулись, одинаково не понимая, что тетка Люба имела в виду. Первой поняла я, и отошла от друга.
– Нет, ничего подобного!
– я даже выдавила улыбку. Но когда выражение лица тетки изменилось на какое-то хищное, поняла что глупо поступила. Теперь точно знаю, какую весть разнесет по поселку главная сплетница Яра.
Не знаю, понял ли это Егор, а может, тоже питал к этой женщине не самые теплые чувства - он снова сжал мою руку и несильно тянул за собой, все дальше отодвигаясь в сторону остановки.
Толстые пальцы вцепились в локоть, а темные глаза жадно заглянули в лицо.
– Ох, красавица... Вернулась, поди? А знаешь ты, что бабуля твоя, подружка моя милая, померла? Три года уже как назад. Зачахла, бедная, быстро. Вот как вы уехали, бросили ее со всей немалой скотинкой одну-одинешеньку, так и начала хворать. Сначала ногу сломала, так и не съездила в город, к докторам, осталась хромать. А сама знаешь, сил у нас мало, да еще огород у нее был - от заката до рассвета все там
– Не заслужила, воровка! Бросила, так теперь и мотай отсюдова! И чтоб духу больше не было, иначе Ваньку-лесоруба позову, так он и тебе, и хахалю твоему быстро все объяснит.
А вообще, мы за ней приглядывали последние месяца. Горшок таскали. По справедливости и деньгой нужно отплатить. Слышишь, Добролюбова? Мы напрягались, и что? Зазря?
Опять стало плохо. Этот запах, навоза и пота, забивал ноздри и вызывал тошноту. Пыталась вырвать руку, но получалась слабо. Каждое слово словно все глубже вбивало в землю, било по самому больному.
Все не так...Совсем не так!
Егор, в отличие от меня, без труда расцепил чужие пальцы и дернул меня к себе ближе, пряча за спину.
– Извините, теть Люб, но нам пора. Времени нет с вами болтать о глупостях, у нас есть дела и важнее.
Не слушая окликов, оскорблений он целенаправленно тащил меня вперед, до самого автобуса, подошедшего так вовремя. Толкнул к выходу, а сам развернулся к тетке. И зачем она только за нами потащилась? Что ей еще надо?
Его голос перекрыл визгливый фальцет тетки. Снова повторив как мы заняты, запрыгнул внутрь и шумно уселся рядом. Автобус будто ждал этого, затрясся и тронулся с места. Я старательно смотрела в окно, моргая и пытаясь дышать ровно, спокойно. Но не помогало. Да еще и этот внимательный взгляд Огурца! Ох, сказала я бы ему, много чего, но не могла. Казалось, только рот открою - и все.
В какой-то момент ладонь Егора приблизила мою голову к груди, успокаивающе провела по волосам.
– Все хорошо, Ник. Можно. Как и всегда.
Зря он это сказал. Сам уже скоро понял - до города сидел с выражением великомученика, позволяя мочить рубашку и выслушивая судорожные всхлипы. Даже шептал что-то успокаивающее, снова гладил по голове, спине...
Кто бы знал, что когда-нибудь, в поисках участия, силы, защиты, я найду это все у Егора, того мелкого, слишком позврослевшего мальчишки. И не увижу в этом ничего необычного.
Хоть один плюс в произошедшем: мы приблизились друг к другу еще на несколько шагов. И отношение Егора изменилось. Долгое время он выглядел вымотанным, пожеванным, откликался вяло, больше молчал и наблюдал за мной, но быстро взбодрился. Никак воздуха родного, не пыльного, атомного глотнул. Прямо расцвел. И уже скоро я больше молчала, удивленно наблюдая за оживившимся Огурцом, твердо решившим... решившим прогнать мое плохое настроение. Накатило ощущение дежавю. Такое было не раз, и не два. Егор вел себя так после того, как я страдала от неразделенной или несчастной любви. И ведь помогало, как тогда, так и теперь.