Без пяти минут взрослые

Эргле Зента

— Он ничего не слышит. И никогда больше не услышит, — Даумант впервые столкнулся со смертью, и вся его жизнерадостная натура протестовала против её несправедливости. — Жил человек, и нет его. Неужели это всё?

— Нет, не всё, — медленно заговорила тётя Милда. — А вы? В каждого из сотен своих воспитанников он вложил частицу себя, посеял семя добра, оно растёт и даёт плоды. И сегодня мы в этом убедились.

Глава девятая

«Я не могу сыграть любовь»

Режиссёр

киностудии Вилнис Мелналкснис, удобно расположившись в мягком кресле, смотрел телевизионную передачу «Что ты умеешь». Эрдельтерьер с такой же рыжей бородкой, как у хозяина, лежал рядом и не спускал глаз со своего повелителя.

— Я знаю, тебе хочется гулять, но ничего не поделаешь: работа прежде всего, — Вилнис погладил собаку по голове и вздохнул.

На экране менялись напряженные от волнения лица подростков. Ансамбль девушек какого-то профтехучилища. Общий план — у всех одинаковые клетчатые платья. Лица крупным планом: первое, второе, третье, четвёртое, стоп… Четвёртое может быть годится. «Старик, будь другом, покажи-ка ещё разок крупный план, — молил про себя Вилкис. — Четвёртую большеглазую с длинными косами надо пригласить на кинопробы и восьмую». Но диктор объявил уже следующий номер.

«Жаль, не успел записать, что за училище. Ничего, позвоню в молодёжную редакцию, узнаю».

* * *

— У нас все девушки красивые, — ответила директор училища режиссеру Мелналкснису, который попросил представить ему наиболее привлекательных девушек училища. — Ищите сами. Нет таких девушек, которые бы не хотели попасть на экран. Поэтому попрошу без лишнего шума и рекламы. Наши воспитанницы привыкли к гостям. Можете свободно ходить по мастерским и кабинетам. Если какая-нибудь девушка покажется вам подходящей, хорошо убедитесь в этом, прежде чем пригласить её на киностудию.

Было очевидно, что посещение кинорежиссера особой радости у Вии Артуровны не вызвало. Воспитанницы и так были загружены до предела. Съёмки будут им лишней обузой.

Одинаковые полосатые халатики и косынки делали девушек похожими друг на друга. Обеих певиц Вилнис нашёл на репетиции ансамбля. «Нет, одна всё-таки не годится, слишком обычное лицо, но другая… Её зовут Байба, кажется. Это то, что надо. А для контраста возьмём крупную массивную девушку из второй группы».

Но потом случилось неожиданное. В недолгой практике Вилниса Мелналксниса такое было впервые. Обе, осчастливленные выбором, отказались идти на кинопробы.

— Вы что, не от мира сего? — взорвался режиссёр. — Вас на экране увидят миллионы. Будут завидовать вам, восхищаться вами. Право, настолько тупых девчонок я вижу впервые. Это будет фильм «экстра» про молодёжь. Сам Янис Лиепиньш пишет музыку к нему. Байба может петь. Чтобы завтра в семнадцать ноль-ноль были на киностудии! Вас встретит мой ассистент Эджус. Вы его узнаете по суперсветлому ёжику на голове.

— Но я… — начала Байба.

— Никаких «но»… Ужас! Мне уже десять минут как надо быть в

театре. Пока, — и он удалился.

— Счастливые, — уже завидовали однокурсницы.

— Я не хочу, — твёрдо сказала Светлана. — Хватит того, что в училище надо мной насмехаются, обзывают коровой. Стать посмешищем для всего света, спасибо.

— Светочка, милая, я пойду с тобой, — подлизывалась Дезия. — Стать киноактрисой — моя заветная мечта! Так и скажем тому режиссёру. Пусть он берёт меня на твоё место. Хочешь, я напишу тебе сочинение по латышскому, а ты перепишешь?

— Не хочу, — заупрямилась Светлана.

— Ну ради меня, ну пожалуйста, — приставала Дезия.

* * *

Из дневника Байбы:

«Что же делать? Какая из меня актриса? С моей-то застенчивостью. И страшно. Нет, лучше не пойду. Всё равно ничего не получится».

* * *

— Вот дуры набитые, — осуждали подруг девушки второй группы, узнав, что и Байба и Света не хотят идти на киностудию. — Вас что, убудет? Сходите хотя бы посмотреть, что там происходит, потом нам расскажете.

— Я сама их отвезу и прослежу, чтобы не сбежали, — решила Дезия.

Чем ближе были корпуса киностудии, тем медленнее шли Байба и Светлана. Дезия силой тащила их вперёд.

Просторный вестибюль был полон учащихся. До Байбы доносились обрывки разговоров:

— Эй, старик, что ты здесь ищешь?

— То же, что и ты. Тебе повезло?

— Не совсем. Наверно, вышибут.

— Здорово придираются?

— Спрашивают у меня: «Как с учёбой?» — «Слабовато», — отвечаю. Чего скрывать, всё равно узнают. «Почему слабовато?» — спрашивает один очкарик. «Некогда зубрить», — говорю. — «Чем занят так?» — «Раскатываю на мотоцикле». — «Просто так?» — удивились. «Нет, почему же, фотографирую, снимаю, что понравится». Попросили назвать трёх знаменитых латышских фотомастеров. Ну, на этом меня не поймаешь. «Апкалнс, Бинде, Балодис», — выложил по алфавиту.

Одна девушка, прислонившись к стене, тихо плакала, а другая её успокаивала.

— Что я скажу маме? Она так надеялась.

Суперблондин ассистент стоял рядом с проходной.

— У меня только два пропуска.

— Без меня бы они не пришли, — оповестила Дезия.

— Пусть она идёт вместо меня, — упрямилась Света. — Мне противно выпендриваться.

— Нет, нужна ты. Сценарист видел в роли именно такую… — ассистент замялся, — ну, такую бравую, рослую.

— Неужели для меня ничего не найдётся? — обиделась Дезия.

Ассистент внимательно посмотрел на её вздёрнутый носик и круглые совиные глаза.

— Ну, ладно, — махнул он рукой. — Может, тебе повезёт? Совсем как в сумасшедшем доме сегодня.

Эджус привёл девушек в просторное помещение, пригласил из коридора ещё с десяток претендентов на славу кинозвёзд и усадил всех за совершенно белые новые школьные парты.

— Только не исчеркайте и не поцарапайте, — предупредил он.