Без следа (сокращ.)
Шрифт:
Трое полицейских заблокировали все три выхода, остальные трое направились прямиком к мертвой женщине. Они остановились в шести футах от трупа. Не видя смысла проверять пульс или иные признаки жизни.
Здоровяк с нашивками сержанта повернулся к пассажирам. Лицо его слегка побледнело.
— Кто видел, что здесь произошло? — спросил он.
Передняя часть вагона встретила вопрос гробовым молчанием.
Латиноамериканка, мужчина в футболке NBA и женщина-африканка. Они не проронили ни слова. Парень в рубашке
— Она вынула из сумки револьвер и застрелилась.
— Так просто? Ни с того ни с сего?
— Более-менее.
— Почему?
— Откуда мне знать?
— Где и когда?
— На подъезде к станции.
Мозги сержанта переваривали информацию. Самоубийство, огнестрел. Метро — сфера ответственности полицейского управления. Зона торможения между «41-й» и «42-й» — территория 14-го участка. Его дело, как ни крути.
Он кивнул:
— О'кей. Прошу всех покинуть вагон и ждать на платформе. Нам понадобятся ваши фамилии, адреса и свидетельские показания.
Мы влились в собиравшуюся на платформе толпу. Транспортная полиция, патрульное усиление, персонал метро. Через пять минут по ступенькам прогрохотали ботинки бригады «скорой» с носилками. Дальнейшего я не видел — полицейские стали разбирать пассажиров для записи показаний. Я достался здоровяку-сержанту. Он отвел меня вглубь станции, в душную, затхлую комнатенку с белыми кафельными стенами. Предложив мне стул, сержант спросил мое имя.
— Джек Ричер, — ответил я.
Он записал имя в блокнот и больше ничего не сказал. Просто стоял в дверях и наблюдал за мной. Ждал. Наверняка детектива, подумал я.
Детектив оказался женщиной. В брюках и серой рубашке. Рубашка была навыпуск, и я сразу предположил, что полы скрывают оружие. Под рубашкой она была маленькой и стройной. Над рубашкой — темные, собранные в хвост волосы и маленький овал лица. На вид чуть меньше сорока. Интересная. Мне она понравилась сразу. Женщина выглядела доброжелательной. Она предъявила мне свой значок и вручила визитку. С номерами телефонов — служебным и сотовым. И адресом электронной почты. На карточке было имя: Тереза Ли.
— Вы не могли бы подробно рассказать, что произошло?
Голос оказался мягким и полным внимания.
И я рассказал все подробно, начиная со списка из одиннадцати пунктов и моих попыток изменить ситуацию и заканчивая револьвером и самоубийством.
Тереза Ли предложила вернуться к списку.
— У нас есть экземпляр, — сказала она. — Насколько я знаю, это секретный документ.
— Да бросьте, — улыбнулся я. — Список гуляет по миру уже лет двадцать. Только ленивый не обзавелся собственным экземпляром. Так что он давно уже не секрет.
— А вы? Где вы его видели?
— В Израиле. Сразу после того, как он был составлен.
— Каким образом?
Пришлось
— Состав офицерский или сержантский? — поинтересовалась она.
— Последнее звание — майор.
— А сейчас?
— На пенсии.
— Вы слишком молоды для пенсионера.
— Я решил, что надо пользоваться случаем, пока он есть.
— Чем вы занимались сегодня вечером?
— Слушал музыку, — сказал я. — На Бликер-стрит полно блюз-клубов.
— И куда же вы направлялись ночью на 6-м поезде?
— Я собирался снять номер где-нибудь в гостинице или сесть на экспресс на автовокзале между 40-й и 42-й.
— Где вы живете?
— Нигде.
— Ваш багаж?
— У меня его нет.
После этой фразы большинство людей обычно задают кучу дополнительных вопросов, но не Тереза Ли. Вместо этого она сосредоточила свое внимание на другом:
— Мне не нравится, что список оказался неверным. Мы все считали его полным и окончательным.
Теперь она говорила со мной на равных.
— Список оказался неверным лишь наполовину, — поправил я. — Насчет смертника он не соврал.
— Похоже, вы правы, — согласилась Ли. — Признаки те же самые. Но результат все равно ошибочный.
— Мы знаем, кто она?
— Пока нет. Но скоро выясним. При ней нашли ключи и бумажник. Кстати, а почему она была в зимней куртке?
— Понятия не имею.
— Вы как? — неожиданно спросила она.
Я решил, что ей хочется знать, потрясен ли я тем, что случилось.
— Нормально.
В глазах Ли промелькнуло удивление.
— На вашем месте я сожалела бы о том, что подошла к ней. Там, в поезде. Мне кажется, это вы подтолкнули ее к краю пропасти. Еще пара остановок, и она наверняка справилась бы с тем, что ее так расстроило.
Следующую минуту ни один из нас не проронил ни слова. В дверях показалась голова сержанта-здоровяка. Он кивком попросил Ли выйти в коридор. До меня донеслись обрывки их приглушенного разговора, после чего Ли вернулась и предложила проехать с ней на Западную 35-ю улицу. В полицейский участок.
— Надо зафиксировать ваши показания, чтобы закрыть дело.
Пожав плечами, я последовал за Ли к выходу с «Грэнд-Сентрал» на Вандербильт-авеню, где стояла ее машина. Это был видавший виды «форд-краун-виктория», грязный и неприметный, хотя, надо отдать ему должное, до Западной 35-й он довез нас без всяких проблем. Мы прошли вверх по лестнице к комнате для допросов. Отступив на шаг, Ли пропустила меня вперед. А затем захлопнула у меня за спиной дверь и повернула ключ.