Без снов

Анджелини Джозефина

“Он уже ушел, ты знаешь. Он просто улетел. Но теперь я понимаю его" пожала плечами Клер.

“Это отстой, что ты не остаешься на праздник, но я не могу сказать, что виню тебя. Я бы тоже чувствовала себя не комфортно.”

"Знаешь ли, это было действительно смело с твоей стороны," серьезно сказала ей Элен.

"Потребовалось много мужества, чтобы присоединиться к духовенству."

"Я должна была сделать это раньше", тихо сказала Клэр. "Я позволила тебе бродить там без посторонней помощи слишком долго, и. . . Ну, посмотри на себя. Мне так жаль,

Ленни ".

"Так плохо, да?"

"Да", прямо сказала Клер. "Ты выглядишь очень грустно."

Элен кивнула соглашаясь. Она знала, что ее подруга не была жестокой, только честной. Она обняла Клэр и сбежала, прежде чем кто­либо мог позвать ее войти и сесть. Элен как раз собиралась улететь, когда услышала, как кто­то приближается со стороны, двигаясь через лужайку к ней.

“Просто скажи мне, что ты не позволяешь ему командовать там,” сказал Лукас низким голосом. Он остановился на расстоянии приблизительно в десять футов от нее, но она все еще отодвигалась от него. Было что­то боевое в его позиции, которая не понравилась Элен.

"Нет", сказала она. "Орион не то, что ты думаешь. Я же сказала вам, что он просто хочет мне помочь."

"Верно. Я уверен, что это все, что он хочет." Лукас старался говорить твердо и холодно. "Ты можешь дурачиться с ним столько, сколько хочешь, но ты ведь знаешь, что не можешь действительно быть с ним, не так ли?"

У Элен отвисла челюсть. "Я не с ним", выдохнула она, почти задыхаясь от шока.

"Все дело в том, чтобы держать Дома отдельно," с горечью сказал Лукас, игнорируя ее отрицание. "Независимо от того, какой очаровательный парень Орион или сколько раз он дарит тебе свою куртку, не забывай, что он является Наследником двух Домов, а ты Наследница другого. Вы не можете позволить себе быть друг с другом."

“Хорошо. Я попытаюсь сопротивляться бракосочетанию с ним в той симпатичной небольшой часовне в Аду. Ты знаешь, та, что в непосредственной близости от гноящейся ямы с трупами?”

вскипела Элен.

Она хотела закричать на него, но вынудила себя подавить свой голос. “Это смешно! Почему ты говоришь мне все это?”

"Потому что я не хочу, чтобы ты отвлекалась на некоторый дрянной кусок римской услады для глаз".

“Не говори так об Орионе,” сказала Элен низким, предостерегающим голосом. “Он ­ мой друг.”

Элен видела Лукаса сердитым до этого много раз, но она никогда не слышала, чтобы он оскорблял кого­то так бессердечно. Это было ниже его. Он, казалось, почувствовал ее разочарование и отвернулся на минуту, как будто тоже был разочарован в себе.

“Прекрасно. Твой друг,” сказал Лукас спокойно, снова контролируя свое лицо. “Просто помни, какая у тебя задача. Оракул сказал, что ты та, кто закончит все это. Не запутайся. То, что ты пытаешься сделать в Подземном мире, так трудно, что Тирану, возможно, и не нужно бороться с тобой, чтобы ты потерпела неудачу. Возможно все, что он должен делать это отвлекать тебя.”

Внезапно, Элен устала слушать лекции Лукаса. Он не имел права говорить ей, как себя вести, и ему,

конечно же, не нужно напоминать ей, в чем ее долг. Она сделала шаг к нему.

"Я не отвлекаюсь, и я знаю, что это—моя задача. Но я не смогу сделать это самостоятельно. Ты понятия не имеешь, каково это—быть там!"

"Да", прошептал он резко, прежде чем Элен перестала говорить. И тогда Элен вспомнила. Лукас был в аду той ночью, когда они упали. Она уже подошла достаточно близко к нему, чтобы увидеть его глаза, они были настолько синие почти черные и впалые. Лицо у него стало тоньше и слишком бледное, как будто он не видел солнца неделями.

"Тогда ты должен знать, что это почти невозможно сделать там, без чьей­либо помощи", сказала Элен, ее голос немного дрогнул при мысли о том, каким больным он выглядел. Но она не отступала. "И Орион помогает мне—не отвлекает. Он рискнул, чтобы быть там со мной, и я знаю, чувствую сердцем, он хочет остановить Фурий так же, а может быть, даже и больше, чем мы. Я не верю, что он—этот злой Тиран, о котором все говорят. И я не собираюсь судить моего друга на основании некоторых древних пророчеств, которые могут или не могут быть кучей поэтической ерунды."

«Это очень справедливо, Элен, но помни, что всегда есть зерно истины в пророчествах, независимо от того, сколько прикрыто поэзией."

"Что с тобой случилось? Ты никогда не говорил, как сейчас!" воскликнула Элен впервые повышая голос до крика. Ей было все равно, пусть хоть весь дом прибежит и увидит их вдвоем. Она сделала еще один шаг к нему, но на этот раз, он отступил на шаг назад.

“Ты раньше смеялся над всей этой чушью называемой ‘неизбежной судьбой’!”

"Точно".

Он не должен был заканчивать свою мысль вслух. Она знала, что он говорил о них. Слезы начали собираться в глазах Элен. Элен понимала, что не может плакать перед ним, или она действительно потеряет его. Прежде, чем разрыдаться, она взлетела в ночное небо и полетела домой.

* * *

Рассвет был близок. Небо стало бледнеть от глубочайшего черного цвета до темно­синего, и вскоре оно окрасится всеми цветами с восходом солнца. Дафна не знала, было это хорошо или плохо. Она перестала дрожать час назад, что означало, что у нее переохлаждение. Солнце бы согрело ее, но у нее также было обезвоживание. Большая часть воды в ее теле затратилась на не смертельные заряды для использования на Танталусе, и это было, прежде чем она бросилась в океан, двадцать семь часов назад.

Она лежала на пятачке с плавающими вокруг обломками, которые она зацепила после броска ее тела из окна. Она упала более чем на сто футов в бурлящие волны, а затем неоднократно разбивалась о скалы. Раны на ее лбу уже закрылись, и трое из четырех сломанных ребер были исправлены, но четвертое не исцелялось, пока она не поест и не попьет. Ее левое запястье по­ прежнему было сломано, но ребра мучили ее больше всего.

Каждый вздох, каждый взлет и падение воды, едва не воспринимался, как конец. Но не совсем.