Без срока давности
Шрифт:
Оказалось, что вещи Корсакова находятся в милиции как «вещественные доказательства».
— Не будет же гостиница держать номер пустым, — ни к кому не обращаясь, пояснил Каворский.
— Ну, правильно, — неизвестно кого поддержал Плюснин, и, глядя на милиционеров с веселой злостью, продолжил:
— Игорь Викторович, а поехали со мной в Златоглавую? А то местные деятели еще что-нибудь придумают. Других-то дел у них, как я вижу, нет.
Шлыков на прощание попытался «сохранить лицо»:
—
Плюснин, ухмыльнувшись, процедил:
— Ты своими делами занимайся, Шлыков. Понял?
Нависла неприятная пауза, Корсакову стало неудобно за генерала, и он предложил Шлыкову:
— Если что — звоните. Вот мой телефон.
И Шлыков подхватил:
— Вы тоже мой телефон запишите.
— И мой тоже, — включился Каворский.
Спорить с генералом никто не хотел. Даже милиционеры. Ну а Корсаков уже все для себя решил. Во всяком случае, на данный момент.
За часы, проведенные в камере, он, пожалуй, действительно отдохнул и смог обдумать все, что происходило в последние дни. Слишком многое, чтобы еще чему-то удивляться.
Игорь даже ждал чего-то и похуже. Он уже понял, что арест по подозрению в убийстве Влады Лешко, как ни смешно, самая простая неприятность. Именно — неприятность!
Во всем, конечно, надо разбираться, но ясно, что Владу ему просто «подставили», проверяя какую-то версию. Скорее всего люди, совершившие это, не были уверены, что пресловутые «документы» шли от нее. А сейчас уверены в своей правоте?… Возможно.
Владу, как сказал Шлыков, убили зверски, буквально растерзали. Значит, пытали. Что она им сказала? Назвала тот же адрес, что и Корсакову?
Если так, то у «дяди Коли» те, кто ищет эти таинственные «бумаги», побывали, и Корсаков уже ничего не изменит. Если же Влада промолчала, то «дядя Коля» еще им не известен. Но поиски-то продолжаются, и уж теперь-то никак не обойтись без Корсакова.
Почему?… Во-первых, потому, что он специально приехал в Ярославль в поисках бумаг. Во-вторых, судя по всему, иных претендентов пока просто нет. И, как говорится, за неимением поварихи…
Значит, сейчас задача номер один у Корсакова — выйти из окружения с минимальными потерями. А «минимальные» в данной ситуации — это «мерс», стоящий на платной стоянке, и «дядя Коля». Но хватать «мерина» и ехать в Москву одному — риск. По пути столько всякого может случиться, что потом сам черт не разберет.
Ну а искать «дядю Колю» теперь, «под присмотром», — верх глупости! Сейчас лучше всего затихнуть на несколько дней и посмотреть, что будут делать «те». Если повезет, он узнает, кто такие эти самые «те».
У Плюснина все было серьезно. От милиции отъехали на двух «бэхах», а на выезде из города завернули на пару минут в какой-то ангар, где пересели в другой тонированный джип и
Корсакова, правда, Плюснин посадил к левому окну, а сам устроился почти посередине — место для «охраняемого объекта».
Поначалу генерал расспрашивал о поисках потомка Романовых, но вскоре, вздохнув, констатировал:
— Вижу, в самом деле вам досталось, а я тут вопросами извожу. Давайте, отдыхайте, — отодвинулся, давая Корсакову прилечь, накрыл его курткой, и до Москвы больше никто в машине не произнес ни слова.
Дисциплина, однако.
Первый собеседник: Слушаю.
Второй собеседник: Это я.
ПС: Так, ну, что у вас?
ВС: Он едет в Москву.
ПС: Не понял…
ВС: Повторить?
ПС: На хрена? Что значит — едет в Москву? Что случилось? Вы там вообще нити не вяжете?
ВС: Ну, едет он, едет. Как вам еще говорить?
ПС (после паузы, успокоившись): Вы с тем майором работали?
ВС: Конечно!
ПС: И?
ВС: Он деньги взял, потом сказал, что поговорил со своим начальником, тот пообещал поддержку…
ПС: Это у них и есть «поддержка»?
ВС: Я не знаю, как и что у них называется. Вчера утром его взяли. Прямо в гостинице.
ПС (раздраженно): Я помню. Вы докладывали. Ну, и что потом?
ВС: Потом он у них просидел, получается, больше суток. А потом его отпустили.
ПС: Что значит «отпустили»? Ты с этим майором разговаривал?
ВС: Конечно. Он весь в соплях, говорит, что ничего не смог сделать…
ПС: Да, мне похрену «мог» он или «не мог». Почему не сделал? Что говорит?
ВС (почти срываясь): Я уже сказал: ничего внятного не говорит. Сказал, что ничего у них на Корсакова нет, потому и отпустили.
ПС: А ты ему объяснил, если бы у нас что-то было, мы деньги бы на таких уродов, как этот майор, не тратили??? (после паузы): Что молчишь?
ВС: Я все сказал. Хотите поорать — орите.
ПС (почти спокойным голосом): Ладно. Вы этого … ну… ты понимаешь… Вы его сейчас контролируете?
ВС: В принципе — да.
ПС: У тебя сегодня «месячные», что ли? Что значит — «в принципе»? В общем, так, придется этого… брать в тесную разработку. Очень много вопросов осталось, и мы не можем давать ему свободу, понимаешь? Не можем! Есть план?
ВС: Я ничего делать не буду!
ПС: Не понял.
ВС: Его из отделения вывел Плюснин, и они сейчас вместе едут в Москву…
ПС (в сильном волнении): Какой Плюснин? Тот???
ВС: Тот, тот…
ПС: А ему там что надо?
ВС: Мне его сейчас спросить?