Без тормозов

Морале А.

— Нет никаких нас! — зашипела она. — И поцелуя тоже не было! Ты же обещал!

— Чёрт! Просто ты так это сказала… Что я должен был подумать?

— Думать о том, что чуть Джефу с тобой не изменила, — пояснила Мишель.

— А! Ты об этом… — усмехнулся я. — Ну да, было бы неловко…

— Угу. Неловко… — нервно хихикнула Мишель. — Кроме всего прочего, мне пришлось бы тебя уволить.

— Да уж… Где логика? — пробормотал я. — Целоваться лезешь ты, а увольнять меня…

— Алекс!

— Всё, молчу… — с самым

честным видом произнёс я и добавил, не сумев удержать язык за зубами: — Но я рад, что сумел стойко сопротивляться твоим домогательствам и меня никто не уволил.

— Алекс! Я тебя прибью однажды! — сквозь зубы пообещала мне Мишель.

«Knock… K nock…»

— Да! — рявкнула в сторону двери юристка, не успев выдохнуть после нашей небольшой пикировки.

— Мишель? — в узкую дверную щель протиснулась светлая головка Софи. — Тебя вызывают в переговорную.

— В переговорную? — недоумённо нахмурилась блондинка. — У нас, вроде, не назначено на сегодня ничего. Алекс?

— Не, не назначено, — подтвердил я, покачав головой.

— В переговорную на тридцатом, — ткнув пальцем в потолок, с благоговением в голосе прошептала Софи. — Сам мистер Хадсон. И срочно!

— На тридцатый? — задумчиво пробормотала блондинка, всё ещё глядя на меня.

— Угу… — подтвердила Софи.

— Интересно, зачем?

— Я слышала, там кто-то серьёзный… — всё так же шёпотом пробормотала девушка.

— Ну это понятно… Булочники и сосисочники туда не попадают, — хмыкнула Мишель. — Не к добру это…

— Может что-то с Хендерсоном опять? — предположил я.

— Этого я и боюсь, — задумчиво кивнула юристка. — Если бы было что-то штатное, меня бы не стали вызывать наверх… Ладно. Пошли, узнаем…

— Мне идти с тобой? — на всякий случай уточнил я.

— Да. И давай уже пошевеливайся! — включила моя начальница образ офисной стервочки, поднялась со своего места, одёрнула строгую юбку, выровняла складки на пиджаке, поправила дужки очков и уверенным шагом двинулась на выход из кабинета…

Подъём на скоростном лифте на тридцатый этаж, словно на совсем другой уровень. Наверняка, именно такое ощущение и складывалось у юристов с нижних этажей. Потолки там повыше, кресла помягче, ручки на дверях позолоченнее, а воздух более властный, пахнущий деньгами и силой…

Мы с Мишель прошли по длинному коридору, остановились у широкой двери, ведущей в переговорную, моя начальница решительно постучала и толкнула створку двери от себя.

Просторный, светлый зал с высокими потолками и панорамными окнами, из которых открывался вид на весь центральный Лос-Анджелес, встретил нас напряжённой тишиной и прохладой.

По периметру массивного овального стола выстроилось два десятка кожаных кресел, занятых лишь максимум на треть. По одну сторону сидел дядя Мишель — Ричард Хадсон, в компании двух незнакомых

мне юристов с серьёзными, сосредоточенными лицами.

По противоположную — трое мужчин в дорогих, но явно не по размеру итальянских костюмах и какой-то скользкий тип, похожий на упитанного хорька, с бегающими глазками и хитрым взглядом. У одного из троицы на запястье левой руки виднелись шикарные Rolex, у второго, с побитым оспинами лицом, сверкали золотые коронки зубов.

Русских я узнал сразу — по глазам с прищуром, по хищным улыбкам, по синим, татуированным перстням на пальцах, по тому, как они держались и чувствовали себя здесь хозяевами, будто им все должны.

— Мишель, где ты ходишь? — повернулся Ричард Хадсон в нашу сторону. — Я послал за тобой четверть часа назад.

— Прости, дядя… — произнесла блондинка, скользнула заинтересованным взглядом по незнакомцам и нерешительно замерла спиной ко мне.

— Садись, — кивнул он на свободное кресло справа от себя. — У нас тут небольшие переговоры. Эти господа здесь из-за тебя, — проворчал глава юридической фирмы и тут же обратился к затарахтевшему на русском Хорьку. — Это переводить не нужно! Это к делу не относится.

Хорёк недоумённо нахмурился, неохотно кивнул, бросил ещё несколько фраз своим спутникам и недовольно притих.

Я занял место у стены, не став садиться за один стол с юристами, раскрыл небольшой блокнот, достал ручку и приготовился делать пометки, больше для вида, чем по реальной необходимости — память меня и раньше не особо подводила, а последнее время, как я заметил, стала ещё цепче и чётче…

— Боюсь, мы сейчас не ищем новых клиентов, — произнёс Хадсон, вернувшись к прерванному разговору.

— Боюсь, вы неправильно поняли нас, мистер Хадсон, — снисходительно усмехнулся Хорёк. — Мы не хотим быть вашими клиентами. Мы хотим стать партнёрами.

— Партнёрами? — удивлённо нахмурился старший юрист, переглянувшись со своими коллегами. — Я думал вы пришли по рекомендации мистера Хендерсона. Только поэтому мы сейчас беседуем с вами.

— Прошу прощения. Наверное, я не так выразился, — ухмыльнулся Хорёк. — Мы пришли, потому как были приятно впечатлены вашим умелым действием в деле мистера Хендерсона. Но не по его рекомендациям. И мы не хотим быть вашими клиентами, как уже сказал.

— Тогда, тем более вынужден отказать вам, — развёл Хадсон руками, откинувшись на спинку кресла. — Это ещё более нереально, чем стать нашими клиентами. Это не супермаркет, где можно просто выкупить часть бизнеса. Невозможно так просто стать партнёром в юридической фирме, имея одно лишь желание и деньги.

— Мы серьёзные бизнесмены, — скривившись, произнёс один из русских, и Хорёк тут же перевел это Хадсону.

— Мои клиенты — серьёзные бизнесмены, — повторил он на английском. — И они надеются убедить вас, мистер Хадсон.