Без ума от любви
Шрифт:
Бет быстро захлопнула записную книжку.
— Боже мой, Кейт, ты напугала меня, что-то случилось?
— Лакей говорит, к вам пришел джентльмен.
Бет поднялась. Краем юбки она задела ложку, и та со стуком упала на пол.
— Кто это? Лорд Йен?
— Я бы сразу сказала, будь это он, не так ли? Нет. Анри говорит, этот джентльмен из полиции.
Бет удивилась:
— Из полиции?
— Не знаю, мадам. Он говорит, что служит инспектором или что-то в этом роде, что он англичанин,
— Не говори глупостей. — Бет дрожащей рукой подняла ложку. — Не думаю, что кража апельсинов на рынке Ковент-Гарден десять лет назад может послужить поводом для инспектора преследовать тебя до самого Парижа.
— Надеюсь, вы правы, — мрачно произнесла Кейт.
Бет спрятала записную книжку в шкатулку с драгоценностями и, положив в карман ключ, стала спускаться вниз. Лакей-француз поклонившись, открыл ей дверь, и Бет поблагодарила его на его родном языке.
Когда она вошла, мужчина в поношенном черном костюме, сидевший у камина, повернулся к ней.
— Миссис Экерли?
Он был высоким, но не таким, как Йен. Его темные волосы были зачесаны назад. Глаза у него казались мутно-коричневыми. Ему было за тридцать, и он выглядел почти красивым, хотя пышные усы не могли скрыть суровую складку у его губ.
Бет остановилась на пороге.
— Да. Моя компаньонка сказала, что вы из полиции.
— Меня зовут Феллоуз. Я хотел бы задать вам несколько вопросов, если не возражаете.
Он протянул пожелтевшую визитную карточку, явно знавшую лучшие дни. «Ллойд Феллоуз. Инспектор. Скотленд-ярд. Лондон».
— Понимаю.
Бет вернула ему карточку, которую было неприятно держать в руках.
— Может быть, присядем, миссис Экерли? Зачем вам испытывать неудобства?
Он указал на бархатное кресло, и Бет села на его краешек. Инспектор Феллоуз выдвинул из-за стола жесткий стул, перевернул его и с довольным видом сел.
— Я не задержусь здесь, поэтому можно избежать обычного предложения чая. — Он пристально смотрел на нее. — Я пришел спросить вас, как давно вы знаете лорда Йена Маккензи?
— Лорда Йена?
Бет с изумлением посмотрела на полицейского.
— Самого младшего брата герцога Килморгана, шурина леди, которой принадлежит этот дом.
Говорил он грубым тоном, с сарказмом, но выражение его глаз было каким-то странным.
— Да, я знаю, кто он, инспектор.
— Вы познакомились с ним в Лондоне, если не ошибаюсь?
— Какое вам дело? Я познакомилась с ним в Лондоне, а здесь в Париже познакомилась с его братом и невесткой. Полагаю, это не противозаконно.
— Сегодня вы разговаривали с лордом Йеном здесь, в этом доме?
У
— Вы следили за мной?
Она подумала о раздвинутых на окнах этой комнаты шторах и представила себя, сидящую на коленях Йена и страстно целовавшую его.
Феллоуз наклонился к ней с непроницаемым выражением лица.
— Я пришел сюда не для того, чтобы в чем-то обвинить вас, миссис Экерли. Мое посещение всего лишь предупреждение.
— О чем? О том, что я разговаривала с родственником моей подруги у нее в доме?
— Общение с неподходящей компанией может оказаться для вас, молодой женщины, губительным. Вы в этом убедитесь, поверьте мне.
— Пожалуйста, говорите яснее, мистер Феллоуз. Время позднее, и я хотела бы лечь спать.
— Не будьте столь высокомерны. Я принимаю ваши интересы близко к сердцу. Хотелось бы знать, вы читали об убийстве в пансионе неподалеку от собора Святого Павла, на Ковент-Гарден, совершенном неделю назад?
Бет подумала и покачала головой:
— Неделю назад я путешествовала. И ничего не знаю о том, что в это время происходило.
— Она ничего собой не представляла, поэтому английские газеты не заинтересовались происходящим, а французские вообще ни словом не обмолвились о ней. — Он погладил усы. — Вы свободно говорите по-французски, не так ли?
— Похоже, вы много обо мне знаете. — Его поведение и надменность, да еще в гостиной Изабеллы, раздражали Бет. — Мой отец был французом, так что это естественно. Я хорошо говорю по-французски. И это было одной из причин, побудивших меня поехать в Париж.
Феллоуз достал из кармана маленький блокнот и полистал его.
— Ваш отец называл себя Жерве Вильером, виконтом Териолем. — Он посмотрел на Бет. — Забавно, в картотеке «Сюрте» не имеется сведений о такой личности, когда-либо проживавшей во Франции.
— Отец давно покинул Париж. По-моему, это как-то связано с революцией в сорок восьмом.
— Никак не связано, мадам. Жерве Вильер никогда не существовал. С другой стороны, Жерве Фурнье полиция разыскивала за мелкую кражу, мошенничество и злоупотребление доверием. Он сбежал в Англию, и о нем больше никогда не слышали.
Феллоуз перевернул страницу.
— Полагаю, мы с вами знаем, что с ним произошло, миссис Экерли.
Бет промолчала. Она не могла отрицать того, что говорил полицейский о ее отце, но у нее не было желания впасть истерику на глазах мистера Феллоуза.
— И какое отношение все это имеет к лорду Маккензи?
— Я приближаюсь к этому. — Феллоуз заглянул в блокнот. — Здесь записано, что однажды вашу мать арестовали за проституцию. Это может быть правдой?
Бет покраснела.