Без ума от тебя
Шрифт:
— Ты вышла за него в тот самый день, когда мы закончили школу, и вы провели вместе шестнадцать лет. А с Барбарой он жил всего год и теперь сожалеет об этом. Это кое-что значит. — Во всяком случае, Дарла полагала, что Мэтью сожалеет, раз уж захотел вернуться к Луизе. Ведь Мэтью знал, что она была стервой, еще до того, как он ушел к более молодой женщине; значит, сожалеет всерьез. — Мэтью неплохо зарабатывает, — добавила Дарла, вспомнив о том, как Мэтью в последний раз чинил ее раковину. — Он чертовски хорошо зарабатывает.
— Я и сама не бедная, — возразила Луиза. — Кому он нужен?
— Например,
— Эта история разозлила меня, и только. — Луиза стиснула зубы. — У нас все шло хорошо, и вдруг появляется Барбара, заявляет, что у нее разбита ванна, засорена раковина и ей нужна еще одна ванная комната на втором этаже — можно подумать, не хватает одной, коли живет одна. Я сразу поняла, что она затевает…
Дарла уже не слушала. В прошлом апреле Барбара увела Мэтью, и с тех пор Луиза постоянно повторяла свои обвинения в ее адрес. Кстати, Мэтью не первый женатый мужчина, завлеченный Барбарой в сети. Луизе следовало насторожиться, когда Барбара завела разговор о второй ванной комнате. Сама Дарла точно насторожилась бы уже после второго ее звонка с заказом на ремонт. У Барбары было несколько жертв. Мэтью оказался третьей.
— И теперь он надеется как ни в чем не бывало вернуться назад, — закончила Луиза. — Чтоб ему пусто было!
— На твоем месте я бы крепко задумалась, — сказала Дарла. — Барбара что-то вроде простуды. Мужчины подцепляют ее, потом выздоравливают. Ни Джил, ни Луи не питают к ней особо теплых чувств. Говорят, Луи опять женился. Судя по всему, мужчины, побывавшие в руках Барбары, рано или поздно берутся за ум. А Мэтью очень хорошо зарабатывает, и если ты его не примешь, он не засидится в холостяках.
Луиза бросила на нее возмущенный взгляд.
— Дарла права, — сказала Куинн. — Если, конечно, ты хочешь вернуть Мэтью.
Дарла развела руками.
— Я лишь утверждала, что, если бы тебе было все равно, ты бы так не сердилась. Прости Мэтью. Заставь его расплатиться. Если правильно поведешь себя, заработаешь путешествие во Флориду.
— Ты ничего не понимаешь, — возразила Луиза. — А если бы на его месте оказался Макс?
Мысль о том, что Макс способен изменить, рассмешила Дарлу. Макс хорош собой и мил, насколько это вообще возможно для мужчины, но ни одной женщине не придет в голову заигрывать с ним, поскольку совершенно ясно, что он Абсолютно Счастлив В Браке. Или, если говорить откровенно, Макс попросту не желает менять свою жизнь. А это не совсем одно и то же. Дарле уже не хотелось смеяться, и она напомнила себе, как хорошо, что у нее такой удовлетворенный муж.
— Я бы сказала: «Макс, сукин сын, о чем ты думал, черт тебя возьми?» — ответила она Луизе. — А потом простила бы его. Мэтью твой муж, Луиза. Он ошибся и должен заплатить за это, но тебе не следует ставить на нем крест.
Все еще разгневанная, Луиза задумалась.
— Разумеется, если ты его еще не разлюбила, — подала голос Куинн. — Может, ты предпочитаешь сохранить свободу и делать все, что заблагорассудится?
— Какая муха тебя укусила? — удивилась Дарла, поскольку обычно Куинн всех примиряла. — Конечно же, Луиза хочет вернуть Мэтью.
Луиза поднялась.
— Все, что вы говорите, нелепо и смешно. — Она вышла в зал, захлопнув
— Что-то не пойму Барбару. — Куинн, хмурясь, поглаживала собаку, которая лежала у нее на коленях. — Она славная женщина. Зачем ей охотиться на чужих мужей?
— Затем, что никакая она не славная, — возразила Дарла. — С чего это ты сказала Луизе о свободе? Свобода пугает ее не меньше, чем старость.
— Я решила, что ей стоит задуматься над этим. — Куинн откинулась на спинку кресла. Она избегала встречаться с Дарлой глазами. — Едва ли жизнь становится лучше только оттого, что рядом с тобой есть мужчина.
— В Тиббете это именно так. Неужели ты всерьез считаешь, что Луизе хочется торчать в забегаловке Бо и якшаться с разведенными алкашами?
Куинн передернула плечами.
— Перестань. Между замужеством и забегаловкой Бо нет ничего общего.
— Ну да, еще бы. Там-то и обитает Эди. Учит детишек неделю напролет, в выходные таскается с твоей матушкой по гаражным распродажам, а вечерами предается воспоминаниям в своей одинокой квартирке. — Такая жизнь казалась Дарле сущим кошмаром.
— Жить одной не значит страдать от одиночества, — заметила Куинн. — По-моему, Эди нравится уединение. Она постоянно говорит о том, как это славно, когда дома тишина. С другой стороны, можно жить с кем-нибудь, но чувствовать себя одинокой.
Дарла полагала, что именно так живет большинство людей. Не то чтобы ей было одиноко с Максом…
Куинн прижала к себе маленькую собачку. Казалось, она чем-то расстроена. Дарла внимательно взглянула на собеседницу.
— У вас с Биллом что-то не так?
— Нет.
— Ладно, — кивнула Дарла. — Не будем об этом.
Куинн погладила собаку.
— Я хочу оставить ее у себя.
«У тебя бежевые ковры», — подумала Дарла, но промолчала.
— Билл настаивает, чтобы я отдала ее в питомник, — продолжала Куинн. — Но я оставлю собаку у себя, и плевать мне на его желания.
— Черт побери! — Заметив, как приподнимается подбородок Куинн, Дарла слегка встревожилась. В подобных делах Билл проявлял редкостную тупость. — Он знаком с тобой два года и до сих пор не понял, что ты нипочем не отдашь собаку на живодерню?
— Это был бы практичный поступок, — ответила Куинн, не отрывая глаз от собаки. — А меня считают практичным человеком.
— Верно. — Тревога Дарлы усилилась. Она от души желала бы, чтобы Куинн вышла замуж так же удачно, как и она сама. Конечно, Билл скучноват, но Макс не лучше. В мире не бывает совершенства. Приходится идти на компромисс. Все браки держатся на компромиссе.
— А вдруг он заявит: «Или я, или собака»? Не станешь же ты рисковать из-за собаки своими отношениями с Биллом.
При этих словах животное повернуло голову и посмотрело на Дарлу так, что та сразу поняла, какое это хитрое создание. Собака словно искушала ее своим почти демоническим взглядом. Что ж, это неудивительно. Окажись Куинн в райском саду, сатана непременно явился бы к ней в обличье коккер-спаниеля.
— Билл упрям, но не настолько. — Куинн откинулась в кресле. Она старалась говорить равнодушным тоном, но от этого ее слова звучали еще более напряженно. — У нас все хорошо. Он хочет, чтобы один день походил на другой, и, поскольку они всегда одинаковы, Билл счастлив.