Без ума от Венсана
Шрифт:
1984. Проверка сексуального мастерства на предмет враждебного, однако, томного и неопределенного отказа: в игре главенствует ребенок; он появляется невинный и, тем не менее, властный, будто знающий обо всем, что может утолить мои желания. Он выбрал для меня черные непроницаемые брюки, единственное отверстие которых обнажает лишь небольшой участок кожи в области паха, куда нужно пробраться, словно минуя преграду, сражаясь с сопротивляющимися руками.
Это неистовое (блаженное, притупляемое и плачевное) желание членов, которое должно быть более общим - желанием гениталий - в том числе и вагин (я слышал, как прошлой ночью Венсан говорил высоким голоском, мечтая о кисках, пока я у него отсасывал), - разве оно не столь же первично, абстрактно, как желание читать книгу, смотреть на картину?
Удовольствие снять с его голого плеча бретельку (воображение представляет то удовольствие, что испытывают мужчины, раздевая женщин).
Спал мало, не раздеваясь, с зажженным светом, но в объятьях Венсана, счастливый от каждого движения его руки на моем теле, счастливый от того, что в забытьи наши губы, которые должны оставаться сомкнутыми, все время ищут друг друга и улыбаются: необычность и счастье от этого воскрешения чувств (опиум?).
1983. Призраки иного мира (Венсан, затем Эжен [12] ), которые несправедливо затмевают собой живых.
Все более и более невыносимо не слышать голос того, кто призывает меня к любви. Тогда я вспоминаю, как целовал его пах в той гостинице в Мадриде, когда он оттягивал книзу свитер, чтобы не допустить меня к своему члену. Как я наслаждался, когда смотрел, как он мастурбирует голый на расстоянии от меня и плачет (но все это непристойно, постыдно).
12
Писатель Эжен Савицкая, близкий друг Гибера. В книге «Слишком вежливый дурак» Савицкая намекает, что Гибер был в него влюблен.
Отправляюсь с ним по тем же маршрутам, что и два-три года назад с Т.: Молино, подвесная дорога над гаванью Барселоны, гора с парком аттракционов. В отеле «Колон» я узнаю мальчика в костюме пчелы, который уже выказывал свой интерес в предыдущий раз, я вижу в его взгляде, что, смотря на Венсана, он вспоминает о Т. Когда мы покидаем отель, он догоняет нас и, задыхаясь, протягивает маленькую кожаную перчатку, он говорит, что нашел ее в нашей постели. Это перчатка Венсана.
Мы должны были встретиться на вокзале возле экспресса, меня передернуло: он был ужасно одет, на нем были вещи его отца, вплоть до мерзкого шейного платка из набивного шелка.
Это все еще ребенок (но почти что уже не ребенок: его тело выросло, на лобке появились волосы): я глажу его голые ноги в то время, как он рисует меня, сосредоточение на рисунке притупляет чувствительность его ног.
Он извел меня, чтобы я дал ему «Псов»», мою небольшую порнографическую книжку; я говорю ему, что это чтение не для ребенка, потом два вечера подряд мне удается заставить его забыть об этой просьбе; на третий он свистнул книгу; на следующий день он звонит мне, чтобы сказать, что прочитал ее, пока ехал на велосипеде домой, в слабом свете уличных фонарей.
Я вновь слышу этот голос, по которому я справлял траур: средь пустынного утра он возрождает любовь к тому, в чьей гортани обитает.
Боль от нереальности этой любви.
1982. Он [13] говорит: «Я решил больше не любить мужчин, но ты - ты мне понравился».
13
Согласно статье актера, режиссера и фотографа Матье Симоне, прототип Венсана, героя этой книги и «Путешествия с двумя детьми», умер 8 февраля 2011 года, в день открытия выставки, посвященной Эрве Гиберу в Европейском доме Фотографии. См.: La Revue litteraire № 51, Editions Leo Scheer, Paris, 2011.