(Без)условная любовь
Шрифт:
Она скучала по Андрею, прокручивала в голове проведенный вместе вечер, мечтала о том, каким будет следующий…
Радовалась каждый раз, когда получала от него сообщение, даже элементарную смешную картинку, самую баянистую, цеплялась за возможность отреагировать, чтобы потом отреагировал он, потом снова она… и так весь день.
Марина ходила за ней по пятам, требуя подробностей, бурча, что она сюда приехала природой любоваться, а не на телефон слюни пускать, но Катя… продолжала пускать и ничего
Девушка никогда не ждала конца каникул так, как этих… Последних, между прочим, во всей школьной жизни.
И причина этой радости была очевидна всем Самойловым. Вот только некоторые предпочитали тактику деликатного молчания, а Марина…
На третий день загнала Катю в угол, убедилась, что они в этом углу одни и потребовала:
— Ну рассказывай.
— Что?
— Все рассказывай…
Катя сначала хотела извернуться, избежать расспросов, а потом выложила все, как на духу.
— И что вы теперь, уже не понарошку встречаетесь? — Марина спросила с недоверием, Катя кивнула. — А эта его… любовь неземная, не объявлялась? — Катя отрицательно мотнула головой, отмахиваясь от своих же не самых приятных мыслей. — Ну будем надеяться, что и не объявится… А ты-то рада?
Катя снова кивнула, расплываясь в улыбке.
Она была очень рада. Практически счастлива. Летала, порхала, земли под ногами не чувствовала.
По этому поводу над ней все подшучивали, ведь не заметить было сложно, но и это не заботило.
При всей своей любви к компании старших Самойловых, при том, что адски соскучилась по старенькому лабрадору уже Ланселоту, Катя считала дни и часы до возвращения…
— В кино пойдем в понедельник? — Андрей предложил уже после того, как все, что только можно было обсудить, они обсудили.
— Пойдем.
— Ты даже не спросила, на какой фильм.
— Не спросила, но все равно пойдем…
И в подобных диалогах таилась эссенция ее состояния. Не важно, какой фильм, куда идти, что делать — лишь бы побыстрей и вместе…
Скажи кто-то младшей Самойловой о том, что она умудрится так влюбиться, девочка только скептически хмыкнула бы, ведь такое поведение было ей не свойственно, но… Влюбилась. И с этом надо было как-то жить…
Советчиков же, как оказалось, вокруг довольно много.
Марина устроила целый мастер-класс с рассказами о том, что такое хорошо, а что такое плохо, Снежана, слушая его, еле сдерживалась, чтобы не прыснуть. Сама тоже потом попыталась вмешаться — давая противоположные советы, дедушка… был сдержанно рад за внучку и от души потешался над советчицами, а Марка, слава богу, в это время на даче не было.
Почему слава богу? На этот вопрос лучше всего ответила Марина.
— Ты же понимаешь, что они теперь с Маркушей классовые враги? Он априори будет считать твоего
Катя понимала, поэтому отца посвящать в новость не спешила. Всему свое время… Сначала нужно самой с чувствами разобраться, и чтоб Андрей разобрался, а уж потом…
Да и что потом будет — непонятно. Ведь билеты в Америку уже куплены, осталось четыре месяца и аривидерчи… Это пугало, но пока удавалось отгонять тревожные мысли, заменяя их другими.
Других было так много, что Катя как-то даже незаметно для самой себя Питеру рассказала об Андрее. Уже отправила сообщение, а потом только поняла, что в нем «мы с Андреем то, мы с Андреем се…». И когда чех задал закономерный вопрос — «а ху из Андрей?», Катя во всем и призналась. Питер с ответом не тянул, пошутил, что «бездушная украинская Китэн разбила его чешское сердце», но поздравил и пожелал, чтобы все у них было хорошо.
Но эта неделя для Кати не ограничилась исключительно размышлениями об Андрее и зачеркиванием дат на календаре. Еще Марина рассказала ей об их с Леонидом планах.
Произошло это в один из уютных дачных тихих вечеров, за которые Катя особенно любила этот дом. Снежана отправилась тогда укладывать малышню, Марк был в городе по работе, Леонид ушел спать раньше, ведь на следующее утро его ждала рыбалка, а Марина с Катей устроились на кухне, чтобы выпить чай и шепотом поговорить обо всем на свете.
— Коть…
— Ммм?
— Я тут решила… Ну то есть мы с твоим дедушкой, но в основном я… Но он не против… Вроде бы… Надеюсь…
— Марин… — пользуясь тем, что на кухне царил полумрак, Катя позволила себе легко усмехнуться.
— Ммм? — и тому была причина. Сложно было сопоставить в голове привычный образ Марины — решительной и довольно лаконичной во всех смыслах женщины с тем, как она говорила сейчас. Сумбурно и сбивчиво.
— Что вы с дедушкой решили? — брошенный на Катю взгляд добавил еще одну щепотку в котелок интриги. К сумбурной и сбивчивой речи добавился еще и растерянный взгляд.
— Я была в детском доме, и там мальчик… Сережа…
И столько нежности было в этих словах, столько осторожного трепета, что Катя и сама не заметила, как слезы на глаза навернулись.
Она знала о том, что в жизни Марины и Леонида было несколько попыток завести детей. Знала, что ни одна не увенчалась успехом. Подозревала, что это дается Марине сложно, но вот так напрямую с ней — соплюхой — старшая Самойлова этот вопрос никогда не обсуждала, а значит… Все очень и очень серьезно.
И очень-очень важно, чтобы все получилось.
— Ты счастлива? — Катя не сдержалась даже, сжала руку Марины в своей, чувствуя, как та мелко подрагивает.
— Страшно…
— Почему?